КЛЯП - КЛИП!

***

            На берегу синего моря, на оранжевом песке в лучах ласкового солнышка нежились редкие отдыхающие. Из шелестящей волнами воды вышел мускулистый молодой человек. Его красные плавки казались тяжелыми, как будто намокли от крови. На всей поверхности стройного золотистого тела сверкали бриллиантами овальные капли. Из-под длинных темно-русых волос ярко горели голубые глаза. Он посмотрел на деревья, в тени которых стояла флуоресцентно-фиолетовая машина. Рядом в складном кресле сидела розовая блондинка. Тело ее выпирало из тесного купальника, округлости форм кричали об отличном питании и отсутствии тяжелой трудовой деятельности. Девушка вздохнула, выпустила из ладони иллюстрированный журнал, прикрыла покрывалом ресниц карие огромные очи и стала интенсивно таять, словно сладкая розовая вата на жарком огне. Губы ее шевельнулись неуловимым звуком, и она кротко заснула. Не доходя до кресла, молодой человек животом лег на песок, положил голову подбородком на кисти рук. Бесконечная безмятежность поселилась на этом, казалось всеми забытом, кусочке горячей земли. Еле различимо звучала из машины умиротворенная музыка, порхая, как бабочка, от ушных раковин людей к травинкам, листочкам, к медленно плывущим в вышине облакам. На высоком, раскидистом дереве за машиной сидел старый узконосый павиан. Голова его опустилась на грудь. Взор затуманился от неподвижности распростертых полуголых тел. Птичий шепот и звуки музыки пели свою колыбельную и убаюкали тихий день. Вдруг резкий порыв ветра наклонил ветки и зашумел листьями. Сивый павиан дернулся телом, прыгнул и с криком понесся в глубину рощи, призывая за собой невидимую стаю. Девушка вздрогнула и проснулась.

- Ох! – выдохнуло сожаление о потерянном дивном сне.

Глаза поднялись –  к ней шел молодой мужчина, стряхивая на ходу с живота, с рук и ног приставшие песчинки.

- Здравствуйте! Простите, что мы вас разбудили. Павиан… ничего не поделаешь – дикое существо. Скажите, сколько сейчас времени?

- Павиан? Что-то новое на старые приколы к знакомству.

- А если я приколюсь по-старому, вы мне скажете, сколько сейчас времени?

- Половина одиннадцатого. Утра… Павианы на березе – ну очень тонкий юмор! С бодуна сразу и не врубишься.

- Берез, кстати, здесь нет. А обезьянка сбежала, наверное, от  какого-нибудь богатого бизнесмена. Животные надоедают быстро – за ними нужно ухаживать.

- Люди надоедают еще быстрее.

- Намек понял. Пора завтракать... или обедать? Может, довезете меня до ближайшей забегаловки. Думаю, что-нибудь холодное вам тоже не помешает.

Машинка уркнула  пару раз и завелась. Тихонько отъехали от пляжа к прелестям города. Прохлада и полумрак кафе, жареная рыбка и пиво стерли налет агрессивности и недоверия.

- Вы были в новом музее на берегу?

- Да, вчера днем заходил.

- Что вам понравилось?

- Портреты в конференц-зале.

- Портреты? А что в них особенного?

- Размеры. Портреты Бакиева и Назарбаева висят на фасадной стене; по размеру в несколько раз больше, чем портрет Чингиза Айтматова на боковой стене. Вам не кажется, что эта композиция является символом нашего времени?

- Портреты знаменитостей и политиков всегда отражают действительность, в которой они живут.

- И еще – они отражают взгляд художника вместе с меркантильностью хозяина галереи.

- А мне очень понравилось в музее вечером, при свете фонарей на железных деревьях! Какая музыка под открытым небом! Просто ощущаешь себя в каком-то нереальном, фантастическом мире! Луна, волны – здорово! Жаль, что я скоро уезжаю в Россию.

- Там другая музыка и другие тотемы. Ну, а если открыть тайну фокуса, то и здесь и на исторической родине – всё, до противного, похоже. Везде правит бал мафиозная диктатура государственной бюрократии. Я, кажется, сегодня перекупался! Давайте  выпьем водки!

- Днем, в жару?

- Вам жарко? Кондиционеры работают, время обеденное, можно перед сиестой выпить немного снотворного!

- В Германии это называется: "Миттаг". Никогда не пьют спиртное в это время!

- А вы –  немка? И живете по устоявшимся правилам миропорядка?     

- Я закончила факультет германской филологии и знаю немецкий язык.

- Орднунг –  всегда и во всём! А вы заметили, что чем чопорней официальная мораль, тем яростней и развратней прорывается страсть через правила поведения? Что выбираете: пресную диетическую лапшу со сладким чаем, или водку с омлетом и ветчиной?!

- Вы разбудили все мои вкусовые рецепторы! Но давайте решим проблему в статусе-кво.

- Это как, будем запивать водку горячим чаем и закусывать лапшой вместе с омлетом?

- Совсем необязательно! Мы купим: водку, ветчину, хлеб и яблочный сок. Всё это съедим и выпьем у меня в гостинице!  

 - Нет, вы не немка! Вы – англичанка! Англичанки самые чопорные и манерные дамы в мире! Знакомится не обязательно? Или вы скажете, как вас зовут?

- Для гостиницы нужно. Я – Алла.

- Замечательно! Меня зовут Сева… Всеволод!

                                   . . .

            Звякнули бутылки в пакете и успокоились на кресле. Незагорелые места на ярко-розовом теле подчеркнуто засверкали белизной и казались естественным купальником, подаренным природой. Страсть зажглась от огненной наготы девушки. Мир утонул в омуте карих глаз. Выплыть удалось только к вечеру.

- Ложка дегтя в сегодняшнем изумительно-сладком и прекрасном дне – это теплый яблочный сок! Собирайся, пойдем ужинать.

- А как же водка и ветчина?

- Настало время шашлыка и крепкого чая! Ни водки, ни пива, никакого спиртного не хочу. Я и так в полуобморочном состоянии. Как выжил, одной тебе известно! Пошли, подкрепимся, а то умрем от сердечного любовного взрыва!

- А я хочу сок и ветчину с хлебом!

Сева взял из пакета кусок ветчины, хлеб, бутылку сока и стал кормить Аллу на постели, вытирая ей губы краешком простыни.

Ели и дурачились, пока не наступила ночь за окном.

- Пойдем, погуляем, только свет не зажигай. Какая волшебная темнота! Мне не страшно, но немножечко тревожно.

Он обнял ее за плечи, и они пошли в сверкающую огнями, только им принадлежащую ночь.

            Неделя пролетела, словно моргнула и открыла глаза на существующую вокруг обычную жизнь. С утра зашелестел дождь. Прохлада с тихими каплями приходит в самом конце августа и продолжается несколько дней в сентябре. Настало время сожаления, что всё заканчивается в этом мире.

- Если мы больше не увидимся, не печалься! Пусть наша встреча останется…пусть – как  нечаянное счастье. Я не могу уехать в Россию, а ты не можешь остаться. Я знаю, что мы будем помнить друг о друге. Зачем ты плачешь? Ну, ладно, я приеду… и, может, даже в сентябре.

- Не приедешь, я это чувствую.

- Не будем загадывать наперед. Только ты звони, а еще лучше пиши. Эпистолярный жанр не забудешь! Я в конце всегда буду рисовать сердце из ветчины и хлеб, с яблочным соком!

Сева поцеловал Аллу. Слезы закончились.

- Так, я делаю мужской поступок – и выхожу.

Сева вышел, нагнулся, сделал рожицу и рассмешил Аллу. Дверца машины захлопнулась.

- Ну, давай, трогай потихоньку! Скоро свидимся!

Машина завелась и медленно поехала с места. Струйки дождя искажали ее силуэт и провожали до поворота вместе с глазами Севы. Лето закончилось. Осень плакала.

***