ДВОЕ В ПУТИ. Продолжение

Глава   49 Подкуп.

Григорий

В палату зашла медсестра.

- Григорий Федорович, вас к телефону.

Я поднялся с койки с трудом, спина еще продолжала болеть, вышел в коридор к столику дежурной. Трубка лежала на столе рядом с аппаратом.

- Я слушаю вас.

- Григорий Федорович, добрый день. Меня зовут Иван Степанович. Я к вам по поручению Министерства лесного хозяйства. Мне поручено сообщить вам следующее. По приказу министра вам выделена премия за большую проделанную работу по раскрытию деятельности преступной группы, занимающейся хищением народной собственности в крупных размерах и в качестве компенсации за физический и моральный ущерб, полученный во время выполнения задания. Кроме того, вам выделена из резерва министра пятикомнатная квартира в новом строящемся микрорайоне Москвы. У вас ведь подрастают разнополые дети, и с вами живет ваша мама. Мы еще позволили себе без вашего ведома, обставить квартиру новой итальянской мебелью. Квартира готова к заселению. Вам остается только получить ордер у коменданта и ключи от квартиры. Находится она по адресу…. Это четвертый этаж в шестнадцатиэтажном доме.

Эта новость меня ошарашила. И я подумал: «Ну вот, началось…». А мой собеседник продолжал:

Сумму эту перечислили на ваш счет в Сбербанке. Курьером сберкнижку доставят вам на дом. Пусть вас не удивляет величина этой премии. В нее вошли еще единовременные выплаты  семьям погибших ваших товарищей. Им будут перечислены эти деньги из этой суммы. Просто так было сделать нам удобнее для оформления.

Я перебил своего собеседника.

- Извините, а я могу поинтересоваться, о какой сумме идет речь?

- Во первых, это не по телефону, во-вторых, я этой информацией и сам не обладаю. Мне самому ее не сообщили, а только поручили поставить вас в известность.

- Скажите, а я могу отказаться?

- Я толком не в курсе этих дел. Просто думаю, что вряд ли. Ведь часть этой суммы уже потрачена на приобретение мебели и квартира уже записана на вас. А у меня теперь все. У вас будут еще вопросы?

Вопросы у меня, конечно, были, и не мало, но я не стал задавать их своему собеседнику, потому что вряд ли он сумел бы дать мне вразумительные ответы на эти вопросы. Ему просто поручили мне позвонить и сообщить и он это сделал.

Да, ловко они придумали, - начал анализировать я. Можно только себе представить о какой сумме идет речь, раз из нее только часть истратили на мебель и не какую-то нашу, а итальянскую. Да еще выплаты семьям погибших в катастрофе вертолета. А ведь эту всю сумму перечислили на МОЙ счет. Значит, когда речь пойдет о взятке, то будет фигурировать ВСЯ сумма. Нужно будет срочно предупредить Наташу, чтобы она ни в коем случае не расписывалась за получение сберкнижки у курьера. Пусть она отказывается под любым предлогом.

У подошедшей к столику дежурной медсестры спросил разрешения позвонить в город.

- Набирайте номер через девятку.

Я позвонил к себе домой. Трубку тут же взяла Наташа.

- Наташенька здравствуй! Извини, долго занимать телефон не могу. Хочу предупредить тебя. Что бы то не приносили для меня, ни в коем случае не расписывайся за получение. Под любыми предлогами отказывайся. Ссылайся на меня, мол, вернется домой – сам получит. Ты поняла? Встретимся, объясню. Это очень важно. Ну, все, целую тебя и детишек. Маме привет. Пока!

Я положил трубку и вернулся в палату и еще долго думал об этой новости.

 

Глава 50 Гриша приехал

Наташа

Да…я думала, что все проблемы, связанные с Гришиной тогдашней командировкой, давно уже в прошлом. Оказывается совсем не так. Снова Гриша встревожен. Похоже, что и в больнице ему не дают спокойно вылечиться. Да, конечно, я сделаю всё, что от меня зависит. Недаром же говорят у нас в народе: «Куда иголка, туда и нитка». Я давно уже стала его ниточкой.

А вскоре пришло радостное известие, что в субботу к обеду Гриша будет уже дома. От радости я не знала что делать. Я кружилась по комнате и припевала:

-  Гриша приедет!   Гриша приедет! Гриша приедет!

Мама только с улыбкой посматривала на свою расшалившуюся сноху. Потом внесла предложение пригласить к обеду тётю и дядю . я поддержала её и тут же позвонила. Они очень обрадовались хорошим вестям. Ведь и они очень волновались за своего дорогого племянника.

 А утром они прибыли с гостинцами. Я только хотела идти в магазин, но дядя только сказал, что всё необходимое есть. Только стоит приложить умелые ручки. Так и сделали. Мы с тётей занялись приготовлением праздничного обеда, а мама и дядя начали наряжать детей. Мама расчёсывала длинные волосы Настёны. По этому поводу я давно уже купила для неё красивую зелёную ленточку под цвет её изумрудных глаз. Василёк тянул ручки , видимо тоже хотел и для себя такое украшение. Тогда дядя взял мальчика на руки и начал терпеливо объяснять, что мальчику это совсем и не к чему. Василёк внимательно прислушивался, и, кажется, всё понял, так как тут же начал что-то гудеть, играя с машинкой.

У нас уже всё было готово, когда раздался звонок. Я как была в фартуке, так и побежала открывать. На пороге стоял улыбающийся, исхудавший Гриша. Он держал в руках большой букет алых роз. Я повисла у него на шее. Он ласково отстранил меня и приник губами к моему рту. Своим языком он сказал мне о том, как же он по мне скучал, как долго ждал этой встречи. Мы бы так и стояли, не отрываясь друг от друга, но дети, увидев Гришу, заревели в два голоса, как бы выражая недовольство тем, что какой-то дядя отнял у них маму. И тогда Гриша отдал мне розы, а сам не раздеваясь, подхватил орущую детвору и закружил с ними по коридору. Дети засмеялись от восторга и начали теребить его усы. Значит, узнали своего отца.

Опустив детей, Гриша обнял и поцеловал мать, тётю. Крепким мужским рукопожатием поздоровался с дядей и только потом снял куртку. Он немного поморщился, видимо, травма ещё беспокоила его. Но я знала, что смогу ему помочь. Гриша отправился в душ. Я отнесла ему туда чистое бельё и верхнюю одежду.

А потом мы поднимали свои бокалы за то, что Бог  услышал наши молитвы и сохранил сына, отца мужа, племянника нам. Праздник затянулся до позднего вечера. Дети не слазили с колен Гриши. Он радовался вместе с ними, казалось, каждой мелочи. Он тоже был рад своему возвращению.

А потом наступила долгожданная ночь, когда мы с Гришей остались только вдвоём. Это была только наша ночь. Сначала мы раздели друг друга, а потом я уложив Гришу на спину приступила к действу, которое называется любовью. Сегодня я была его госпожой и повелительницей. Я целовала его губы, глаза. Я пальчиком трогала его колючие усы. Я шептала самые ласковые слова, которые только приходили в мою голову. Я не знаю, был ли в них какой-то смысл, но Грише явно они нравились. Потому, что он просил:

- Ещё, ещё…говори, Наташенька, говори!

И я говорила и целовала. А потом наклонилась к его члену и обхватила своими губами. Я целовала его уже ничего не могла сказать. Теперь говорил Гриша. Он просил не оставлять это занятие, а дать ему в полной мере насладиться моими губами. И я не подвела его. Вернее, подвела его к самому пику блаженства. И когда он уже готов был взлететь, я уселась на него и начала двигаться, доставляя сладостное удовольствие, двоим истосковавшимся душам. А потом мы вместе, издав победный клич, взлетели на небывалую высоту наслаждения.

Я прильнула к нему. А он крепко крепко прижал меня к себе, и найдя мои губы излил в них свою благодарность.

А потом, уже под утро, Гриша разбудил меня крепким поцелуем. Я знала, что он хочет обладать мною, и я тотчас была готова к этому. Это был саамы настоящий всплеск страсти. Мы снова летели на крыльях любви в за облачную высь. Высь, которая называется любовью. Мы снова были вместе и моя душа ликовала:

-Гриша вернулся! Вернулся Гриша!

За работой и заботой мы и не заметили. Как прошла зима и наступила весна. Слава Богу, дети были здоровенькими. Только я сильно исхудала. Это постоянная тревога о Грише, да и двое деток кормила до сих пор грудью. Гришка начал возмущаться, что я совсем не берегу себя, что дети уже большие и надо их лишить удовольствия сосать материнскую грудь. Да и мама также поддержала сына. Что же мне оставалось делать? Я уже и так прикармливала их смесью детской, да и со стола давала то кусочек хлеба пососать, то мясо. Но чувствовала себя, конечно не очень. Стала очень утомляться. И не стала с мужем спорить. Вот уже три ночи страдали все. Мне болела грудь, молоко всё никак не могло перегореть. Василёк кричал громко, по-мужски, а Настя так жалостливо попискивала. Я готова была уже снова начать кормить, но Гриша меня не допускал. Через неделю все успокоились.

 

Глава  51   Допрос Ирины

Григорий

В понедельник я уже вышел на службу и приступил к выполнению своих обязанностей. Я уже соскучился по своей работе. Сколько же я отсутствовал? Две недели работа в прокуратуре со следователями, неделя в Верхних Кряжах, роковой полет вертолета, неделя в тайге и почти десять дней в госпитале. Всего то, лишь полтора месяца. А за это время произошло столько событий, что  мне показалось, что я отсутствовал целый год.

Это уже шел конец апреля. В Москве снег почти совсем растаял, светило яркое солнышко, было приятно погулять на свежем воздухе, что я с удовольствием и делал в выходные, гуляя возле дома с моими малышами. Они сидели в коляске и вертели головками, с любопытством рассматривая все вокруг. Я смотрел на них и любовался. Это же мои дети! Как я по ним скучал там, в тайге. До чего же красивой девочкой растет Настенька. Как она похожа на свою маму! Я уже почти совсем забыл, что не я её биологический отец. Я не делаю для себя отличий между ней и Васильком. Даже как-то с большей любовью отношусь к ней. Может потому, что она девочка.

Иногда меня снова приглашали в следственную бригаду. Там теперь я уже был своим. Со мной делились новостями, я им рассказывал о своих приключениях в тайге. За мое отсутствие произошло много нового. Благодаря моей ведомости увеличился список подозреваемых лиц. Следственная группа, прибывшая тогда в день крушения вертолета, установила негласное наблюдение за Самойленко. И, в конце концов, он привел их к месту, где он держал в подвале Ирину. Его поймали с поличным, но задержать не сумели и он кинулся в бега.  Теперь он объявлен во всесоюзный розыск. Ирину освободили из подвала, задержали и доставили в Москву. Сейчас она в следственном изоляторе. Я попросил, чтобы меня пригласили во время ее допроса.

В среду во второй половине дня был назначен допрос Ирины. Я немного опоздал, допрос уже начался. Тихонько зашел, сел в углу комнаты и стал слушать. Посмотрел на Ирину и едва узнал ее. Куда делся ее цветущий вид, яркий макияж и вызывающая одежда. Сейчас перед следователем сидела уже далеко не молодая, усталая женщина с потухшим взглядом и давно не мытыми рыжими волосами. Следователь продолжал допрос.

- Ирина Николаевна, вы себя считаете богатой женщиной?

Вопрос такого характера она никак не ожидала. Она замялась и начала говорить что-то невразумительное.

- Да откуда? Я скромно живу на свою зарплату. А вы же знаете, какие зарплаты сейчас у бухгалтеров.

- Не скромничайте. По нашим данным вы очень богатая женщина. Ваш доход за прошлый год составил несколько сотен тысяч рублей. Это больше чем зарплата всех служащих нашего управления. Откуда у вас такие деньги и на что вы их тратите? В доме у вас нет дорогих вещей. Куда вы их тратите? И на счету в банке нет этих денег. Где вы их прячете?

- Нет у меня никаких денег! И никогда не было!

- Ирина Николаевна, подойдите сюда, пожалуйста.

Следователь достал из папки листы ведомостей, чистым листом бумаги прикрыл ее левую часть, оставив только суммы и подписи.

- Посмотрите сюда. Это ваша подпись? Вот здесь.

Мне даже сбоку видно было, как еще больше побледнела Ирина.

- Похожа…. Но я в жизнь такую сумму никогда не получала. Может, подделали мою подпись…

- Не надо, Ирина Николаевна. Мы провели графологическую экспертизу. Подпись, действительно, это ваша. И здесь, и вот здесь, и здесь. Так, где деньги?

Голос следователя окреп и стал тверже.

- Это не мои деньги, - сразу как-то охрипшим голосом едва слышно прошептала Ирина.

- А чьи? Кому они предназначались?

- Я не знаю… Я не помню…

- Хорошенькое дело! Вы отдаете такие суммы кому-то и не знаете кому? Позвольте мне вам не поверить.

- Я уже забыла. Давно это было.

- Не так уж давно. Судя по дате последней ведомости, это было всего за месяц до ревизии, в сентябре. Так кому предназначались эти деньги?

- Я не помню…

Следователь достает записную книжку Ирины.

- Ирина Николаевна, это записная книжка ваша?

Ирина, только взгляну на нее, сразу опускает голову. Тихо говорит.

- Моя… Только как она у вас оказалась? Хотя…

- Тогда объясните, пожалуйста, что означают эти буквы и цифры?

Следователь раскрыл книжку на нужной странице.

- Товарищ майор… простите, гражданин майор, я все расскажу, только я очень боюсь. Это страшные люди. Они занимают такие посты, что сотрут меня в порошок. У них такие связи, они до Москвы тянутся.

- Во-первых, из мест заключения они до вас не дотянутся,  а во-вторых, и вас будут хорошо охранять в другом месте.

- Гражданин следователь, а что мне грозит? Я всего была лишь пешкой, только курьером.

- Ирина Николаевна, я не судья, суд определит меру наказания. Но сейчас от вас зависит, по какой статье вы пойдете. Если вы сейчас добровольно все расскажите, сделаете чистосердечное признание, суд учтет это и смягчит ваше наказание.

- Я все расскажу, все как есть. Пусть я отбуду свой срок, но перестану жить в постоянном страхе.

- Вот берите бумагу и все опишите подробнейшим образом. Кто вам поручил этим заниматься, кому вы передавали деньги и как? Сколько раз это было, какие суммы?

- Я честно скажу, ни их должностей, ни их фамилий я не знаю. Только имена и отчества.

- Где вы встречались? Как передавали деньги? Вы сможете узнать их в лицо?

- Встречались каждый раз в разных местах: на почте, в банке, в сберкассе. Мне звонили, назначали место и время встречи. Я приходила, садилась за столик и делала вид, что заполняю какой-то бланк. Человек подходил, садился рядом, брал тоже бланк и делал вид, что  пишет. У меня на столе уже лежал  приготовленный конверт с деньгами. Человек забирал конверт и уходил, ни сказав, ни слова. Позже уходила и я.

- Товарищ майор, вмешался уже я. Можно вопрос к подследственной?

- Валяй!

- Ирина, ты в лицо узнать их сумеешь?

Она взглянула не меня, на пару секунд закрыв глаза и как будто что-то вспоминая, потом злобно прошипела:

- Это всё ты! Это твоя работа. Докопался, значит. И книжка записная твоя работа. Ненавижу!

- Ирина Николаевна, вы не ответили на вопрос, а он по существу, - напомнил майор.

- Да я рожи этих гадов хорошо запомнила. Узнаю из тысячи.

- Учтите, Ирина Николаевна,  мы будем проводить опознание. Вы готовы к этому.

- Не волнуйтесь, я их хорошо запомнила.

- Тогда ладно, берите бумагу и пишите, пишите все, что знаете. Я вас здесь оставлю. Часа два вам хватит? Чистая бумага на столе и ручка там же.

Майор закрыл бумаги в сейф, ключи спрятал в карман и обратился ко мне:

- Пойдемте, Григорий Федорович, пусть она пишет, не будем ей мешать.

Мы вышли в коридор, майор закурил.

- Ну, Гриша, ты и везунчик! Точно в рубашке родился! И как же ты сумел выжить в этой катастрофе?

- Знаешь, Валентин Петрович, просто повезло. В этот момент я встал и пошел в хвост за своей сумкой, что-то там мне в ней понадобилось. Не отошел бы, так и меня бы раздавило это дерево.

- Я был там, видел эту жуткую картину. Жаль ребят…

- Валь, пойдем к полковнику. Хочу посоветоваться с ним, как мне быть с этим подкупом.

Мы поднялись этажом выше и постучали в дверь начальника отдела.

 

Глава 52  Разговор с полковником

Григорий

-  Войдите! – за дверью раздался зычный голос полковника.

Мы вошли. Полковник продолжал с кем-то разговаривать по телефону. Жестом показал нам, чтобы мы сели напротив его стола. Там стоял только один стул. Валентин взял второй, и мы заняли места перед лицом начальства. Полковник закончил разговор и сразу обратился к майору.

- Валентин Петрович, что у тебя нового? Докладывай.

- Только закончил допрос Соболь Ирины. Вначале попыталась уйти в незнанку, но потом раскололась. Сейчас в моем кабинете пишет чистосердечное.  Похоже, что она, действительно не знает тех, кому передавала деньги. У нас есть только пока инициалы этих фигурантов. Будем еще работать.

И майор подробно рассказал о результатах допроса. Полковник слушал, не перебивая. Когда он закончил, полковник, немного подумав, произнес:

- Продолжай с ней работать. Постарайся выяснить, что ей известно о тех, кому эти деньги были предназначены. Не думаю, что это только для шишек областного масштаба. Не тот уровень для таких денег. Или уже совсем оборзели? Здесь нити идут выше. И выяснить это нужно обязательно. Сейчас это дело уже у Генерального прокурора.

Потом полковник обратился ко мне.

- Ну что, Григорий Федорович, на новоселье позовешь?

Я удивленно вскинул брови. Он улыбался.

- Товарищ полковник, а я как раз пришел вам доложить об этом.

- Ты думаешь, что нам ничего не известно? Известно все: и про деньги, и про квартиру. Так вот имей в виду. Эти деньги и квартира тебе не от Министерства лесного хозяйства, а от частного лица, которое старается остаться неизвестным. Но мы его обязательно вычислим. И не верь ты этим сказкам, что из этой суммы будут выплачиваться единовременные пособия семьям погибших. Им было важно, чтобы ты заглотил эту наживку, и у них и потом везде фигурировала эта вся сумма, перечисленная тебе.  Надеюсь, у тебя хватило ума пока не расписываться за нее?

- Обижаете, товарищ полковник.

- Они тебе еще звонили?

- Нет, пока звонков  больше не было.

- Нам пока не понятно, что они хотят от тебя. Я просто подозреваю, что они предполагают, что тебе удалось выяснить связи, ведущие наверх. Ты там долго работал, мог кто-то проболтаться. Ведь ты, например, про Самойленко узнал от вахтера. Так и это кто-то мог тебе сообщить, хотя бы  взять ту же Соболь, с которой ты общался во время ревизии. У вас ведь были вполне доверительные отношения. Она, кажется, пыталась даже соблазнить тебя? Не по их ли заданию она это делала? А может ей это удалось?

Полковник взглянул на меня, а я только развел руками.

- Ладно, сейчас это к делу не относится. Раз не удалось тебя скомпрометировать, они продолжают действовать по-другому. Они дали тебе сейчас крупную взятку. За нее они что-то хотят от тебя получить. Что именно? Это предстоит выяснить. Будет обязательно еще звонок. Если начнут разговор о деле, сразу решительно прерывай, мотивируя тем, что разговоры могут прослушиваться. Соглашайся только на личную встречу. А мы будем следить. Твои телефоны, действительно, прослушиваются: рабочий и, прости уж, домашний тоже. Так что предупреди супругу, чтобы за это время поменьше болтала по телефону.

Они тебе назначат место и время встречи. Если почувствуешь, что на встречу прислали «шестерку», говорить отказывайся, требуй кого-то посолидней. В людях, надеюсь, ты разбираешься, не мне тебя учить. Когда тебе предъявят условия, вначале ломайся, изображай благородное негодование. Мол, ты думал, что это, действительно, от Министерства лесного хозяйства, а так ты ни на какие сделки не пойдешь. И даже готов тут же вернуть и деньги и квартиру. Но смотри не перегни палку. Намекни, что твоя информация стоит дороже, и только на суде ты собираешься ее обнародовать. Это заставит их взять таймаут и подумать. Они либо продолжат повышать цену, либо начнут тебе угрожать. А мы в это время будем следить за ними.

Мы еще долго потом обсуждали детали будущей встречи, проигрывали различные варианты. После этого я почувствовал себя уверенней. Я был уже готов к этой встрече.

 

Глава  53  Встреча в кафе.

Григорий

Вечером мы с мамой сидели в гостиной и смотрели по телевизору программу «Время». Наташа пошла в другую комнату, укладывать детей спать. Раздался телефонный звонок. Я  подошел к аппарату. Мама тут же сделала телевизор тише. Я поднял трубку. Тут же раздался тихий щелчок. Я понял, что включилась запись.

- Добрый вечер, Григорий Федорович! – раздался уже знакомый мне мужской голос того, кто мне звонил тогда в госпиталь. – Извините, что поздно.  Я не помешал?

- Добрый вечер, Иван Степанович. Нет, не помешали. Я слушаю вас.

- Узнали… У вас хорошая память. Как вы себя чувствуете? Как здоровье?

- Спасибо, сейчас уже более-менее. Надеюсь, вы позвонили мне не для того, чтобы поинтересоваться моим здоровьем? И хорошо, что позвонили сами, у меня есть к вам несколько вопросов. А то я уже хотел сам идти в ваше министерство, но просто не знал к кому там обратиться.

- Вы угадали, Григорий Федорович, у меня тоже есть к вам разговор. Но лучше все вопросы мы с вами обсудим не по телефону, а при личной встрече. Вы согласны?

- Да, пожалуй, так оно будет лучше.

- Так давайте тогда встретимся завтра в 19 в кафе на улице Горького как раз напротив входа на Центральный телеграф. Вас это устроит?

- Вполне. Только мое условие, Иван Степанович: у меня вопросы настолько серьезные, что мне бы хотелось разговор вести с ответственным человеком, который  способен тут же  принимать решение, а не просто со швейком.

- Что-то вы уж больно круто Григорий Федорович. Что же за вопросы у вас такие? Может и я способен их решить?

- Я не знаю ваших полномочий. Вопросы о деньгах… Хотя не стоит сейчас об этом по телефону… Ладно, тогда завтра уже при встрече.

Мы с полковником заранее обговорили такой вариант разговора. Во-первых, я должен был закинуть удочку, намекнув о деньгах, и, во-вторых, нужно было попытаться выманить на разговор более важную птицу. Что нас будут «пасти», я в этом не сомневался.

- Хорошо, тогда до завтра. Столик будет заказан заранее.

И мы распрощались. Я тут же позвонил полковнику. Он сразу взял трубку. Только я собрался доложить ему о разговоре, как он прервал меня.

- Да слушал я ваш разговор. Молодец, ты правильно себя повел. Пусть они подумают, что ты набиваешь цену. Дальше действуй, как мы с тобой договаривались. А прослушку мы организуем. Хорошо, что встречу назначили заранее.

На следующий день за полчаса до назначенного времени я был уже на месте встречи. Внимательно осмотрел все вокруг. Место встречи выбрано было не случайно. Через огромные стеклянные окна хорошо все просматривалось вокруг. Снаружи наблюдателю подойти незамеченным было просто невозможно.

В указанное время я уже был в кафе. У окна стоял один столик с табличкой «Стол заказан».  Я понял, что это столик заказан для нас. Сел за столик и огляделся вокруг. В зале кафе народа было немного. Несколько пожилых москвичек за столиком рядом что-то горячо обсуждали. За другим столиком молодая пара ужинали, и не сводили друг с друга глаз.  А чуть дальше за столиком четверо уже хорошо подвыпивших мужчин о чем-то громко спорили. А несколько столиков вообще были не заняты. Ко мне подошел официант.

- Этот столик занят! – предупредил он меня.

- Я знаю. Он заказан для нас. У нас здесь назначена встреча.

- Как угодно. Что-нибудь будете заказывать?

- Чуть позже, когда дождусь напарника.

Долго ждать не пришлось. В дверях появился солидный мужчина лет 50-55. Я сразу понял, что это тот, кого я жду. Он решительным шагом направился сразу ко мне. Не спрашивая разрешения, сел напротив.

- Если я не ошибаюсь, Григорий Федорович?

Я утвердительно кивнул.

- Что же вы, Григорий Федорович, мы вам сделали такой подарок, как говорится, сами от сердца оторвали, а вы не удосужились до сих пор даже взглянуть на эту квартиру. И сберкнижку супруга ваша отказалась принимать у курьера. Как это понять?

- Извините, вы не представились. Как мне к вам обращаться?

- Вам не обязательно знать мое имя. Называйте меня, ну скажем, Иван Иванович.

- Хорошо, Иван Иванович, я как раз хотел поговорить по этому вопросу. Вначале о квартире. На семейном совете мы решили, что нам не стоит переезжать в эту квартиру. Во-первых, из центра на окраину в новый микрорайон. Да и дома там панельные, не то, что наш. И во-вторых, такая квартира для нас слишком шикарная. Сколько платить за нее придется. Теперь о деньгах. Мне сообщили только общую сумму, которая была положено на мой счет, но с оговоркой, что из этой суммы будут выплачены единовременные пособия погибшим. Так я так и не понял, какой суммой я могу распоряжаться.

 Похоже, что мой собеседник от меня такого не ожидал. Он задумчиво сдвинул брови и о чем-то напряженно думал. Потом спросил:

- Так что же вы хотите?

Ответить я не успел, потому что подошел официант.

- Добрый вечер. Что будете заказывать?

- Дружок, принеси, пожалуйста, что-нибудь с хорошим мясом на твой вкуси гарнира больше, овощной салат и граммов 300 коньячку.

- А вам? – обратился он ко мне.

- Мне, пожалуйста, только кофе с пирожным. Если есть заварное.

- Будет сделано.

Когда официант ушел, я сделал вид, что продолжаю думать над последним вопросом Ивана Ивановича.

- Что  я хочу? Я хочу, пожалуй, отказаться от этих денег. Пусть всю сумму разделят между семьями погибших товарищей. Как это сделать? Раз уж деньги оказались на моем счету, то я составлю доверенность на лицо, которое вы мне укажите, на право распоряжаться всей суммой. А вот как быть с квартирой? Как ее мне вернуть? Ордер то уже выписан на мое имя.

Пока я это говорил, лицо моего визави покраснело, глаза стали злые и колючие и он, перегнувшись через стол, в лицо мне прошипел:

- Послушай, хватит крутить! Тебе что, этого мало показалось? Сколько ты хочешь?

- Да нисколько я не хочу! И я не понимаю, что я должен делать или что я не должен делать. За что мне эти подарки?

- Да прекрасно ты все понимаешь! Только дурака валяешь. Ты что, до сих пор не понял, с кем ты имеешь дело?  Да они тебя вместе с твоим полковником в порошок сотрут! Ты еще не успел в этом до конца убедиться? Что ты должен делать или что не должен? Ты должен МОЛЧАТЬ! Понял МОЛ-ЧА-ТЬ! Чтобы имена тех, о которых тебе стало известно, нигде не прозвучали, ни в материалах следствия, ни на суде. Ты понял? Будешь умницей, тебя не обидят, позаботятся о твоей дальнейшей карьере, и квартиру самую лучшую тебе дадут в самом центре. А будешь ершиться, пеняй на себя. Может все случиться и с тобой и твоей семьей.

- Хорошо, я подумаю, но, скорее всего, я поступлю так, как мне совесть велит.

С этими словами я поднялся, и, не дождавшись своего кофе, положил купюру на стол и вышел из кафе. Перешел дорогу и поднялся по ступенькам на Центральный телеграф и стал ждать. Минут через двадцать в дверях кафе появился, так называемый, Иван Иванович. К нему быстро подошли двое в штатском, взяли под руки и быстро повели к ожидавшей их машине. Я вздохнул с облегчением и пешком отправился домой. Задание было выполнено. Я шел по улицам и любовался Москвой. Как она хороша весною!

                                               (продолжение следует)