Черный ворон

Глава  29 .В ЗАГСе

На следующий день после согласия Лики, они подали заявление в ЗАГС. Лика изъявила желание при регистрации оставить свою фамилию. Петр Петрович согласился.  Потом он попросил заведующую ускорить дату регистрации. Та не смогла ему отказать. Дату свадьбы назначили на средину сентября.  

Согласие Лики очень воодушевило Петра Петрович. Теперь, казалось, он уже даже забыл о своей болезни.. Свадьбу, как и договорились, решили сыграть в ресторане, а регистрацию в ЗАГСе провести очень скромно, только в присутствии двух свидетелей и дядя Лики – Льва. На свадьбу приедут родители Лики. Петр Петрович пригласит только своих сослуживцев, чтобы не делать из этой свадьбы событие для всего города.

И началась подготовка к свадьбе. У Петра Петровича были хорошие костюмы для торжественных случаев, Но к свадьбе он решил сшить себе новый красивый костюм. Чёрный костюм ему делать не хотелось, это было слишком традиционно, он решил заказать себе тёмно-синий.

    Завещание он уже составил, а теперь нужно было подумать о брачном контракте. Для этого он долго советовался с юристами. Он прекрасно понимал, что жить ему осталось недолго и, оставляя этот мир, ему хотелось оставить Лику полной хозяйкой всего его имущества. Своему непутевому сыну оставлять что-либо ему не хотелось. И, чтобы потом у них с Ликой не возникало конфликтов из за имущества, свое решение он отразил в завещании и брачном контракте. Оба документа были подписаны и заверены у нотариуса. 

А дома Лику готовили к свадьбе. Ей, конечно, хотелось новое белое свадебное платье, но на семейном совете решили, что лучше будет исполнить желание жениха и  надеть платье, в котором она была на кастинге, все равно лучшего им не найти. И девушка согласилась. 

В качестве свадебного подарка невесте Петр Петрович втайне от всех приобрел новенькую импортную машину. Вручить ей ключи от своего подарка он хотел в присутствии всех на свадьбе.

Свидетелем со стороны жениха при регистрации брака пригласили друга Петра Петровича Самойлова Ивана Матвеевича, а со стороны невесты – её подругу по консерватории, Веронику.
 
Теперь к свадьбе было уже всё готово..

В 10 часов утром в субботу Петр Петрович со своим другом подъехали к дому Лики. Был теплый солнечный осенний день, ярко, почти по-летнему светило солнышко. И Лика в своем розовом подвенечном платье была как само солнышко рядом с подругой. Здесь же был и дядя Лёва, в строгом черном костюме и белоснежной рубашке с красным галстуком. К его черным волосам этот костюм ему очень шел. За руль машины сидел Иван Матвеевич, Петр Петрович сел рядом с ним, Лика с дядей и Вероникой сели сзади.
Подъехали к зданию ЗАГСа. Сегодня брачующихся было немного, всего три пары. Лика с Петром Петровичем были вторыми. Первой на оформление брака была уже немолодая пара. Ему было на вид лет шестьдесят, а ей явно за пятьдесят. Одеты они были совсем не по-праздничному. Он был в сером повседневном костюме и даже без галстука, она в темной юбке и цветастой кофте. Что там происходило в зале регистрации, наши герои не видели. Но когда те вышли оттуда, он на крыльце чмокнул ее в щеку и они разошлись в разные стороны по своим делам.
Третьими была совсем юная пара. Обоим было не больше двадцати. Их сопровождала целая толпа родственников и друзей. Они вели себя шумно, из-за чего администрации ЗАГСа приходилось делать им постоянно замечания.
Наконец, пригласили в зал и Лику с Петром Петровичем. Для Лики все это было впервые, и она с тревогой и волнением озиралась вокруг. Зал был красиво убран цветами, разноцветными шариками, гирляндами. В углу разместился небольшой оркестр. В переднем углу стоял огромный стол, покрытый красно-бордовой скатертью. По его краям стояли вазы с цветами, а в центре восседала нарядно одетая женщина с рыжей высокой прической. Встав, она заученными фразами начала процесс регистрации. От волнения Лика даже плохо помнила, как все это происходило. До нее только дошло, когда после длинного нравоучительного вступления раздался вопрос: 
- Воронов Петр Петрович, вы готовы взять в жены присутствующую здесь Лику  Егоровну Старовойтову?
На что он твердо ответил – Да!
- Старовойтова Лика Егоровна, а вы готовы взять в мужья присутствующего здесь Воронова Петра Петровича?
Лика едва слышно тоже ответила: Да.
- Тогда распишитесь здесь
Они поставили свои подписи.
Ваш брак с этого момента считается зарегистрирован. Отныне вы являетесь мужем и женой. Прошу обменяться кольцами.
Дядя Лева подал молодым открытую коробочку с обручальными кольцами. Петр Петрович взял одно колечко и надел его на безымянный палец Лики. Она взяла второе кольцо и дрожащей рукой поднесла его к протянутому пальцу Петра Петровича. В этот момент кольцо выскользнуло у нее из рук и упало на пол. Дядя Лева быстро его поднял и вернул племяннице. А Иван Матвеевич покачал только головой – дурной признак, не быть ему счастливым мужем. Но кольцо все же было надето и, заведующая объявила:
- Теперь молодожены могут поцеловать друг друга. Поздравляю вас! 
Они поцеловались первым поцелуем мужа и жены. Дядя Лёва, Иван Матвеевич, и Вероника поздравили их. Оркестр сыграл туш и под марш Мендельсона они покинули зал. Уже на улице, придя немного в себя, сели в машину, чтобы ехать в ресторан, где их уже с нетерпением ждали гости. И тут только Петр Петрович вспомнил, что впопыхах сборов забыл дома свой подарок молодой жене. Он попросил Ивана Матвеевича подъехать на минутку к его дому.

Глава 30. Смерть Воронова старшего

Николаю хорошо отдыхалось на Канарах. Дома уже закончилось лето, стало прохладно и начались дожди. А здесь была совсем другое дело: здесь было солнце, море, огромное количество красивых загорелых девушек. Но они его мало интересовали. Его тянуло домой, хотелось поскорее снова увидеть Лику. Она, наверное, должна была уже вернуться из поездки. Он очень скучал по ней, и не было ни одного дня, чтобы он не вспомнил о ней.

Оставалось ещё целая неделя отдыха, когда друг пришла телеграмма, с просьбой срочно позвонить домой по такому-то телефону. Подписи в телеграмме не было, номер телефона был указан не домашний. Николая это удивило, но в этот же вечер он позвонил. Трубку взяла Ксюша, секретарша отца.

Она сообщила ему потрясающую новость: отец собрался жениться.

- А кто невеста?- спросил Николай. 

-  Лика, твоя знакомая.

- Лика?!!!  Не может быть! Ты ничего не путаешь?

- Ничего я не путаю. Это та девушка, с которой ты был в ресторане, которая участвовала в конкурсе мисс города. А ты приезжай скорее, может быть, тебе еще удастся отговорить отца. Свадьба уже назначено на конец сентября.

Эта новость поразила Николая в самое сердце. 

Отец женится на Лике! На моей Лике! Такого он не мог себе даже предположить. Подобного предательства он не ожидал ни от отца, ни от Лики. Я не допущу этого! – кипятился он, направляясь в агентство авиакомпании, чтобы поменять билет, купленный  заранее. Ему хотелось как можно скорее вернуться домой, чтобы поговорить с Ликой, отговорить ее от этого безумного поступка, да и отцу высказать все, что он думает о нем  этому старому козлу,  который вдруг решил жениться на девушке, по возрасту годящейся ему в дочки.

Но здесь его ждало разочарование. Билеты все на рейсы в Россию были раскуплены заранее. Ни мольбы, ни двойная цена за билет не помогли. Улететь домой он сможет только в средине сентября.

Оставшиеся дни отдыха для Николая превратились в настоящую пытку. Ему уже было ни до теплого моря, ни до солнца, ни до девушек. С горя он непрерывно пил и валялся целыми днями в своем номере.

И вот уже день вылета. И, как назло, вылет задержался. Домой он попал только в 12 часов. На всякий случай, позвонил отцу на работу. Трубку взяла не Ксюша, а совсем другая девушка. Ответила, что Петра Петровича сегодня на работе не будет. Позвонил домой Лике. Там трубку никто не брал. Со злостью он бросил трубку и сел в раздумье что делать.  Его внимание привлек пакет документов, лежащий на столе. В глаза бросился заголовок: «Брачный контракт». 

Николай стал читать. Глаза выхватывали отдельные слова и фразы: «… все мое имущество движимое и недвижимое без исключения  … с момента вступления в брак… безраздельно принадлежит гражданке Старовойтовой Лике Егоровне»   … « … а в случае моей смерти она становится полной хозяйкой всего имущества…»

Кровь ударила в голову Николаю. Значит, родной отец не только отнял у него невесту, но и лишил его наследства и превратил его любимую девушку в его мачеху. Этого он никогда простить отцу не сможет! 

И в этот момент скрипнула входная дверь, и в квартире появился Петр Петрович. Он забежал на пару минут перед поездкой в ресторан, чтобы взять подарок для невесты, уже для жены. Он  перед поездкой в ЗАГС совершенно забыл взять его. А это были ключи от новенького автомобиля. Его Лика заслуживает этого. Весело насвистывая Пётр Петрович вошёл в кабинет, и был немало удивлён увидев там сына. По его подсчётам он ещё не должен был вернуться. Хотя…за всеми хлопотами и предвкушением новой семейной жизни, он мог и ошибиться.

- Привет, Коля. Ты уже вернулся.

Вместо ответа Николай бросился к нему, потрясая в руке контракт.

- Отец! Что это значит? Ты же знал, что Лика была моей невестой? Как ты мог?!!

- Была твоей, а стала моей. Так уж получилась. У нее хороший вкус, она понимает в мужчинах. На что ей такой сопляк, как ты.

- Она же тебе в дочки годится!

- Это не беда! Она любит меня. 

- А почему ты все переписал на нее? А мне что, ничего не положено?

- Ты посмотри на себя. Сколько тебе лет? Пора уже и самому зарабатывать, а не сидеть у отца на шее. И знаешь, чтобы у нас с тобой не было неприятностей из-за Лики, я не хочу жить с тобой под одной крышей. Сними себе квартиру и живи отдельно. Так и быть, пока ты учишься, квартиру я буду оплачивать, и буду выделять тебе определенную сумму на жизнь. А хочешь – живи на даче. Но машину ты больше не получишь.

Кровь бросилась в голову Николая. Взревев, он бросился с кулаками на отца. Отец был выше и сильнее Николая и одним ударом в скулу уложил разбушевавшегося сына на пол. При падении тот больно ударился головой о ножку стола. Подхватился и, держась за ушибленную голову, бросился в свою комнату. Нырнув под кровать, поднял несколько плиток паркета и достал из своего тайника пистолет. На ходу, дослав патрон в патронник и взведя курок, рванулся в гостиную, где еще находился отец. И не помня себя от ярости, всадил ему сразу три пули в грудь. Старший Воронов рухнул на пол замертво. Младший Воронов остановился, опустил пистолет и с ужасом наблюдал эту картину. 

На улице в машине с открытыми дверцами в ожидании жениха сидели Лика и свидетель в ЗАГСе, друг Петра Петровича начальник милиции полковник Самойлов. Они услышали три выстрела на третьем этаже. Первым подхватился полковник. Он помчался в дом и, прыгая сразу через  две ступени, взлетел по лестнице. На площадке третьего этажа было тихо. На всякий случай, заглянул в квартиру Вороновых. Перед ним предстала жуткая картина. Николай сидел на корточках над трупом отца, сжимая голову двумя руками. В правой его руке по-прежнему так и оставался пистолет. Полковник первым делом отобрал у него оружие, потом пощупал пульс у лежащего бездыханно Воронова. Можно было бы этого и не делать. И так было видно, что жизнь это тело уже покинула. Потом пошел звонить к себе в отдел. 

Тревога сжала сердце девушки. Что-то там неладное, подумалось ей. Подхватив подол свадебного платья, с развевающейся фатой она, как птица взлетела на третий этаж. Дверь в квартиру Вороновых была приоткрыта. Лика влетела туда и глаза моментально выхватили картину лежащего в луже крови Петра, и  сидящего рядом на полу бледного Николая. Она моментально поняла всё и закричала:

-Убийца! Тебе мало горя и слёз тех, кого ты убил и изнасиловал, теперь ты добрался и до отца! Ты не человек! Ты - ублюдок! Разве могла тебя родить женщина?

Слёза лились из её глаз двумя непрерывными ручьями. Она упала на колени перед уже трупом своего мужа, припала к его груди, чтобы услышать биение сердца. Но только алое пятно крови окрасило её свадебное платье…. 

Теперь она уже не играла роль. Её слёзы были настоящими. Она оплакивала этого человека, который по сути никогда то и не был счастлив. Да и она вряд ли смогла дать ему это счастье. Однако он был человек, давший жизнь этому выродку, который вот так без зазрения совести отнимает жизнь у всех, кто каким-то образом перешёл ему дорогу. Она рыдала, что наконец-то, закончилось для неё испытание. Только теперь она поняла, что люди не вправе мстить. Это не правильно. Для этого есть соответствующие органы, которые должны устанавливать и исполнять правила жизни и поведения, а не такие вот самоучки, как она, как её дядья. Она не помнила, кто и как подняли её, вернее оторвали от тела мужа, усадили в кресло и поднесли стакан с водой.

 Только потом она узнала, что это её дядя Лёва. Теперь она припала к нему и снова разразилась истерикой. А соответствующие органы работали. Каждый выполнял свою роль: следователи обвели труп мелом, приехавшая скорая помощь увезла убитого в морг, а Николая увезли под конвоем.

А пока она была здесь единственная хозяйка, но в права наследства могла вступить только после 6 месяцев после смерти мужа, квартиру и всё имущество сфотографировали и опечатали.

Дядя увёз её домой. Так закончилась свадьба.

 Итак, месть свершилась, старший Воронов мертв, младшему грозит долгий срок, а она теперь хозяйка этого дома и всего имущества Воронова. Но на душе радости не было. Ей просто по-человечески, по-бабьи было жалко старшего Воронова. Ведь он ее искренне любил, и в принципе, ей лично и ее семье он ничего плохого не сделал. Она ведь решилась выйти за него замуж, и уже сегодня ночью делила бы с ним постель.  Николая жалко ей не было. Он заслужил свое.

Глава 31. Конец банды Чёрного Ворона.

После смерти Петра Петровича люди словно почувствовали, что банда Чёрного Ворона осталась без поддержки. В милицию кучами стали поступать заявления от потерпевших граждан от действия банды. А там, по старой привычке заявления принимали, но складывали в отдельную папку, но ходу им пока не давали.

 Но тут вмешался новый прокурор. Он зашел в дежурную часть райотдела, как раз в тот момент, когда посетитель подавал заявление об очередном рэкете банды. Прокурор взял заявление  прочел внимательно и попросил книгу с записью подачи заявлений граждан. Когда просмотрел, пришел в ужас: подобных заявлений оказалось 18 и ни по одному из них не было предпринято никаких действий. Тут же вызвал начальника отдела и учинил ему разнос. Теперь милиция зашевелилась. Изучили заявления граждан и обратили внимание на описание внешности рэкетиров. Там в них присутствовало одно и тоже: приезжали на «Тойоте» вчетвером, один из них был здоровый амбал с огромными кулаками. Подобные описания  насильников были и у потерпевших девушек и женщин. Потерпевшие в один голос говорили, что подавать заявления раньше боялись, так как слышали, что банду прикрывает сам Воронов и банду возглавляет его сынок.

И теперь, освободившись от давления сверху, милиция приступила к поиску. Начали проверку всех владельцев «Тойот». Заставили всех владельцев палаток установить сигнализацию и тревожную кнопку. По сигналу сразу вылетает оперативная группа.

И последнее сработало. Несмотря на приказ Николая «лечь на дно»и запрет в дальнейшем заниматься рэкетом, Семен, когда у него закончились деньги на сигареты, решил сам потихоньку еще разок добыть денежек. Так он появился у одной из палаток и стал требовать деньги у продавца, угрожая расправой. А у последнего была инструкция: после нажатия тревожной кнопки, по возможности, тянуть время, чтобы дать время оперативной группе прибыть и задержать грабителя. Так и получилось на этот раз. Продавец что-то бубнил, искал деньги, что-то считал, в то время как Семен от нетерпения переминался с ноги на ногу. И тут подлетела милицейская машина и Семена повязали. Поместили его в следственный изолятор и стали вызывать потерпевших на опознание. Все в один голос указывали на Семена. 

Следователь начал «колоть» Семена. Так как все потерпевшие указывали, что они всегда действовали вчетвером, следователь стал добиваться от Семена, кто был еще с ним, иначе за все придется отвечать ему одному. И тот со своим недалеким умом и «раскололся», выдав Евгения и Геннадия. Их тут  же арестовали, а Николай уже был под следствием за убийство отца. А к этому добавилось и ещё одно «Дело об изнасиловании и убийстве Еремеевой Марики Егоровны»

Глава  32 Показания  «Чёрного Ворона».

Следователь взял в руки бумагу, написанную Николаем, и стал читать.

«Я Воронов Николай Петрович, 23 января 1970 года рождения, студент четвертого курса юридического факультета университета города Н, паспорт № …., холост, ранее не судимый, проживающий по адресу: улица Мечникова, дом 6а, квартира 18, по вопросу гибели гражданки Еремеевой Марики Егоровны добровольно сообщаю следующее.

17 августа 19… года приблизительно в 15 часов я вместе со своими товарищами: Фроловым Геннадием, Осокиным Евгением и Горевым Семеном на машине возвращались домой с дачи, где мы отмечали день рождения Геннадия. Мы были здорово выпивши. В течение четырех часов мы выпили 4 бутылки коньяка. За рулем был Осокин, так как казался менее пьяный. В городе мы заметили у таксофона женщину. Евгений заметил ее первый и сказал:  «Ребята, посмотрите какая аппетитная телка! Может, прихватим ее с собой?», а то она идёт к таксофону, видимо ищет себе дружка. Евгений остановил машину, и пригласил подвести. Мы помогли ей сесть, и Женя погнал из города. Она вырывалась и кричала. На скорости подъехали к лесу, её крики нас раззадорили и до дачи уже не дотянули. Остановились на опушке. Семен сдернул с нее юбку, оторвал кусок ткани и засунул ей кляп в рот. Остальное разорвал и постелил на траву у дороги. Они ее повалили на ее же юбку и Геннадий крикнул: «Шеф, иди, начинай первым!». У нас было так заведено. Первым всегда начинал я, затем Геннадий, Евгений, а Семен последний. Я вышел из машины. Они уже успели стащить с нее трусы и разорвать кофту, обнажив груди.  Когда я увидел обнаженное тело женщины, кровь ударила мне в голову и я, уже ничего не соображая, совершил половой акт. 

Я даже не сразу понял, что она была беременная, мне только показалось, что у нее просто большой живот. После этого я встал и пошел к машине. Что там делали остальные, я не видел. Когда они вернулись в машину и Евгений снова сел за руль, ребята начали делиться впечатлениями. Кто-то из них говорил: «Классная баба, жаль что беременная, зато сиськи какие!». 

Только тогда до меня дошло, что я трахал беременную женщину. Мне  стало противно. Мы уже отъехали довольно далеко, когда я вспомнил, что мы ей не оставили денег. Мы же воспользовались ею и порвали одежду. Нехорошо! Любой бабе, которую мы трахали, я оставлял от 300 до 500 долларов. Тогда я сказал Евгению, чтобы он поворачивал обратно. Решил посмотреть, сколько у меня осталось с собой денег. И только тогда обнаружил отсутствие бумажника. А он был у меня в заднем кармане брюк. Скорее всего, он выпал в то время, когда я проводил половой акт.

 Нужно было его обязательно найти. В нем были паспорт, права и, по крайней мере, тысяча долларов. Не так жалко денег, но паспорт и права – это прямая улика. Я торопил Евгения, чтобы ехал быстрее, как бы без нас там кто-нибудь не нашел бумажник. Я обратился к Семену: «Семен, ты хоть помог ей встать?» Он ответил: «А зачем, пусть отдохнет. Кайф получила сразу от четырех мужиков. Когда еще бабе выпадет такое счастье?». Я понял, что она, возможно, оттуда еще не ушла, значит, мой бумажник должен быть там. Спросил ребят, не видели ли они там моего бумажника. Они отрицательно качали головами.

Мы вернулись на то место. Женщина по-прежнему лежала на том же месте, где мы ее оставили. Низ живота и ноги у нее были в крови. Мы поняли, что у нее произошли роды. Но где ребенок? Ребенка нигде не было и не слышно даже его плача. Значит, кто-то успел забрать ребенка. Но где и кто? Куда он с ним мог скрыться? И почему он оставил женщину в таком состоянии и не помог ей? От этих мыслей у меня все опьянение, как рукой, сняло. Я приказал ребята искать человека с ребенком, а сам стал шарить вокруг в поисках своего бумажника. Но его нигде не было. Значит, этот кто-то ушел с ребенком и, возможно, с моим бумажником. Этого нельзя было никак допустить. Кто это был, могла знать только эта женщина. Но она лежала в луже крови и была почти без сознания.

 Я подошел к ней и задал вопрос. По ее лицу я понял, что вопрос мой она поняла, но продолжала молчать. Я пригрозил ей, что, если она не скажет, мы оставим ее в этом состоянии, а скажет, доставим в больницу. Но она упрямо молчала. А ребята тем временем обшарили все вокруг, но никого так и не нашли и вернулись ни с чем. И тут же принялись «помогать» мне допрашивать женщину. Но она, стиснув зубы, молчала. Семен несколько раз ударил ее ботинком в бок. Она даже не стонала, а только зажмурила глаза и крепче сжала зубы. Все понимали, что это нам всем грозит, если она не скажет. Семен тогда вошел в раж и стал ботинком бить ее уже в живот, в грудь. Ребята пытались его остановить, говорили: «полегче! Так ты ее можешь убить!». А он отвечал: «Ни хрена! Бабы они живучие, как кошки». Но перестарался! После очередного удара она вдруг вся выпрямилась, закатила глаза и затихла. «Семен, ты же убил ее!» - закричал Геннадий и бросился щупать пульс у нее на шее. Но пульса не было. Они вместе с Евгением стали делать ей искусственное дыхание. Но все было напрасно. Я им сказал: «Ребята, мы влипли. Если групповое изнасилование могло как-то сойти нам с рук, то от «мокрухи» не отвертимся. Нужно что-то делать!» «Давайте отнесем тело в лес и там закопаем» - предложил Евгений. «Все равно, найдут и докопаются. И образцы спермы возьмут, и не забывайте про бумажник» - сказал я. 

Посовещавшись, решили облить тело бензином и поджечь. Так хоть наших следов на ее теле не найдут. А бумажник, можно будет сказать, что его нашли раньше на озере и специально подкинули. Так мы и сделали. Евгений принес канистру с бензином, у Геннадия нашлась зажигалка. Когда костер вспыхнул, мы сели в машину и уехали.

Своей вины я не отрицаю. Моя вина в участии в изнасиловании, но я ее не убивал и физически не воздействовал на нее. Я глубоко раскаиваюсь в содеянном, и готов понести заслуженное наказание.»

Далее шли дата и подпись.

Следователь прочел бумагу, достал папку с делом Воронова и подумал, что в показаниях участников есть нестыковки. Без очной ставки не обойтись.

Но это уже было дело времени и работа других следователей.

Весть о смерти Воронова старшего и о конце банды Чёрного Ворона всколыхнула весь город. Тех, кого это не касалось, восприняли эту новость равнодушно, думая про себя, что это не первый и не последний случай, такая уж обстановка в стране. Тех, кого это коснулось непосредственно, радовались, что справедливость, наконец, восторжествовала. Теперь все ждали суда.

Вместо эпилога.

    Постепенно город приходил в себя после нашумевшей истории о тяжких преступлениях: об изнасиловании и убийстве беременной женщины и убийстве отца родным сыном. На смену этим приходили новые события, новые преступления. Страна бурно переживала тяжёлые годы перестройки. Тяжело было вот так сразу навести порядок. По всей стране действовал рэкет, который не стеснялся в выборе средства для личной наживы. И если предприниматели своим трудом добывали кусок хлеба, да  немного и масла к нему, то бандиты, объединившиеся в группы, отбирали этот кусок, прямо изо рта, чтобы набить себе карманы. 

Так началось следствие по делу банды «Чёрного Ворона», длившееся несколько месяцев. Были опрошены десятки свидетелей, написаны сотни листов в делах фигурантов этого дела. Позже состоялся суд. Каждый из них получил реальные сроки. Главный фигурант и организатор банды Николай Воронов получил пожизненное заключение, Горев Семен – 15 лет строгого режима, Фролов Геннадий и Осокин Евгений – по 10 лет строго режима.

    А Лика постепенно приходила в себя после пережитой трагедии. Она работала над дипломом и занималась в свободное время Павлушей. Александр ежедневно был у них, и как мог, помогал. Все уже давно знали, что Александр влюблён в Лику, и выжидает только пока закончится у обоих траур.

Через полгода Лика стала полноправной хозяйкой всего имущества Вороновых. А оно оказалось немаленьким. На семейном совете, который вёл теперь отец Лики, было решено часть денежных средств передать безвозмездно городскому детскому дому. А Лика изъявила желание поехать в психиатрическую лечебницу и навести справки о бывшей жене Петра Петровича. Оказалось, что женщина находится в здравом уме и для проживания ей выделена отдельная комната, которая хорошо обставлена. Она свободно передвигается по территории лечебницы, летом,по силе возможности, работает на земельном участке, который находится во владении лечебницы. Внешне казалось, что женщина довольна судьбой.

Но когда Лика затронула в разговоре тему о сыне, у женщины из глаз хлынули слёзы. Вся её боль выливалась сейчас. Сын ни разу не навестил её. А вот Пётр навещал, он создал ей эти условия. Только в последнее время что-то перестал навещать.

Когда Лика задала ей вопрос о том, желает ли она покинуть стены лечебницы и жить в городе, женщина взмолилась, что нет, не хочет она туда снова. Нет в том обществе для неё места, она там совершенно чужая. Если можно, то она будет благодарна, чтобы её оставили здесь. И Лика не стала настаивать. Она зашла  к заведующему и договорилась, что перечислит на соответствующее содержание женщины определённую сумму и будет иногда её навещать. Так они и расстались.

А через год Александр обвенчался с Ликой. Их сын Павлуша вместе с бабушкой и дедушкой уверенно стоял на своих ножках в церкви и вслушивался в незнакомую для него песню-молитву, которая сулила ему теперь огромное счастье иметь папу и маму.

                                                          Конец