Три буквы

Сомлев от «пати» на Ордынке,
по Москворецкому мосту
я шатко брёл, и «красноту»
тянул, приладившись к бутылке,
замаскированной газеткой,
блюдя «законников» каприз:
«На людях – хоть упейся вдрызг,
но не дразни их этикеткой!»

Икнув, Пространству вверил взор:
мрачнела груда туч свинцово,
Кремля щетинился забор.
На месте гибели Немцова –
гвоздичек пара, как укор.
Я огляделся, словно вор,
и помянул. Добавил снова.

Допил. Посудина пуста…
В плену душевной непогоды,
застыл средь чёрного моста.
Внизу – несла река-Москва
свои отравленные воды
в Оку и Волгу, после чтоб 
послушно в нефте-Каспий влиться…
«А мне куда отсюда смыться?!» – 
вздохну, объяв фонарный столб…

Окину, точно Робинзон,
окрест лежащий Мега-«остров».
Какой мне толк в нём и резон??
Ни дюйма личностного роста –
не в праздной лености, не в деле!
Во все семь пятниц на неделе –
шторма, да грозный горизонт…

И вдруг, кольнула мысль меня,
мешаясь с винными парами:
«Потомкам – что оставлю я?
насколько ценными словами
смог одарить бы, пользы для?!»
Нашлась в кармане в суд повестка,
сыскались полкарандаша,
и я, рассудок вороша,
над текстом начал думать веско…

Холодный дождик зарядил.
Сотрудник ФСО в «гражданке»,
крутясь поодаль, чутко бдил.
Я ж, примостившись у перил,
курил взволнованно, и мнил:
о чём бы, – на казённом бланке, –
чиркнуть в Грядущее посыл?!

Живописать про будни наши:
желчь, зависть, трусость, рабский труд?
как снизу тащат, сверху прут?
про бред кромешный, лживость, блуд??
Они же не поймут сей лажи:
«Ну, прапапаши, прамамаши,
так жили, что не жаль вас даже!
У нас давно Так не живут!»

…Стоял я, мятый, в кепке старой,
у местной бездны на краю:
с порожней винной стеклотарой,
с судьбою горестно-бездарной,
с незнаньем: «долго ль простою?»
И всё ж, в листок – рукою тяжкой –   
я поместил автограф свой.      
Бутыль, с запихнутой бумажкой,
задраил пробкой резьбовой
и в муть реки швырнул с оттяжкой.

– Плыви, стеклянное созданье,
дрейфуй по волнам сточных вод,
неся в себе моё посланье –
не манифест, не назиданье
и уж никак не бормотанье
проклятий злых иль пошлых од!

...Когда-нибудь, возможно, Некто –
из Леты выудит эффектно
сосуд, что чёрт-те чем оброс,
и, изогнувши бровь в вопрос,
и, любопытства скрыть не вправе,
на ветхой гербовой «маляве»
прочтёт три хлипких буквы:
«SOS!»