Слабее жизни мы, немного, но слабее
С рождения аванс… — родители, грендмаза;
Решение задач и жутких теорем;
Забота о тебе до дней любви экстаза,
Как будто у других важнее нету тем.
И вот уже пришла родителя честь — участь:
Оболтусов таких, как ты, был… — адов рай…
Растить детей не внуков, — в ангелах не мучась,
Тургенева с Му-Му, придумай и сыграй…
Устроена так жизнь, что нет скамьи запаса,
Не сачкануть, коль сам изведал пыл любви;
Растишь ли сына, дочь, — не мастака и аса,
Желаний их комфорт… — страшнее визави.
Коль начал жизнь мальцом, мальцом, её, в финале,
Случайно или нет, — в пелёнки угодив,
Слова мои припомнишь, чай знамо, — не в бокале,
Не в сказочной тюрьме, не в царстве юных див.
Финал, он страшен, нет, не разминутся с ним:
Убогому, бомжу, богатому… — на рее…
Все нищие к Христу заявимся… — незрим (?!);
Слабее жизни мы, немного, но слабее.
Решение задач и жутких теорем;
Забота о тебе до дней любви экстаза,
Как будто у других важнее нету тем.
И вот уже пришла родителя честь — участь:
Оболтусов таких, как ты, был… — адов рай…
Растить детей не внуков, — в ангелах не мучась,
Тургенева с Му-Му, придумай и сыграй…
Устроена так жизнь, что нет скамьи запаса,
Не сачкануть, коль сам изведал пыл любви;
Солнце баловалось с дождём,
Двое суток, а может больше,
Осень мы ещё подождём,
А ему ждать нельзя в дней толще…
Карты сверены и маршрут,
Компас выдан на птичью стаю…
Их полёт и тяжёл и крут,
С криком жалобным: «Улетаю!»
Словно молнии тяжкий крест,
Разорвался разрядом жутким:
В стае, каждой, хватает мест,
— Через ружья прошли… Промежутки,
Заживут ли, раны, когда?
— Зверства в долбанных прокурорах,
Иже с ними… — птиц ждала беда,
В них летели и дробь и порох…
Крик пощады не просит, нет(!),
Так прощаются с Родиной птицы…
Под крылом исчезают границы
Жалких нелюдей, ружей след.