Жизнь собачья

Издание «MayDay», раздел «проза», 24 октября 2018 года. Алексей Курганов, «Жизнь собачья» (миниатюра из серии «Читая Хармса»). Ссылка - https://mayday.rocks/zhizn-sobachya/?fbclid=IwAR0F-CvmPCDVKlNDB3_YcLsM948b1JijKGIVhh9eP3HwiieRp4uCO3A1yqo

Алексей Курганов

Жизнь собачья (миниатюра из серии «Читая Хармса»)

Жила-была собака. Она была совершенно облезлой (то есть, у неё не было шерсти.  То есть, совершенно. Чёрт его знает почему. Может, порода такая. А может, по каким-то причинам вылезла вся. Или, точнее, облезла. Может, аллергия!). И к тому же она совершенно не гавкала. Но не гавкала она не из-за своей облезлости (так что даже и не ищите в этом какую-то причинно-следственную связь), а, потому что Гаррий Бонифатьевич, пребывая   однажды в сильно алкоголизированном состоянии, шутки ради накормил её мороженым «пломбир», пятнадцать рублей за пачку. А она сожрала не меньше пяти этих самых пачек, прямо с бумагою (да и  чего ж не сожрать, если на халяву!). И с тех пор у неё пропал её гавкающий голос. 

Её хозяин, товарищ Прохоров Никодим, тогда очень на Гаррия Бонифатьевичка рассердился. А рассердившись, обозвал его несколько раз мудаком и несколько же раз ударил его по хребту и по его наглой морде поленом (кажется, берёзовым). Отчего Гаррий Бонифатьевич долго и протяжно визжал, плевался и обзывался на товарища Прохорова Никодима разными обидными словами (уточняю: матерными).

Потом они успокоились и даже выпили вместе бутылку водки, но собаке-то от их примирения-успокоения легче не стало. И она умолкла навеки. В смысле, совершенно перестала гавкать и только преглупо моргала своими скорбными гляделками на окружающий её мир в ожидании того, что товарищ Прохоров теперь её обязательно выгонит, как совершенно бесполезную в хозяйстве вещь, и она окончит свои скорбные дни под каким-нибудь  забором (может, даже и гнилым). Но товарищ Прохоров оказался на высоте своего высоконравственного положения и собаку не выгнал. И не выгоняет до сих пор. И даже иногда даёт ей есть. И вот теперь она целыми днями лежит в своей трухлявой будке и, перевесив лапы через вырезанную в фанере дыру, являющуюся входом, грустно смотрит на этот скорбный мир своими скорбными глазами. Тем более, что Гаррий Бонифатьевич больше её мороженым не кормит. Он его сам жрёт своими беспощадными огромными зубами, отрывая от брикетов огромные куски и заглатывая их даже без всякого пережёвывания, как волк. А чего ему? Он же писатель. А писатели все любят выпить и закусить. В том числе, и этим самым мороженым.