ЗАПАХ ЮНОСТИ
ЗАПАХ ЮНОСТИ
Не остановишь время, не застопоришь развитие науки, техники. Давно ли я записывал свои юношеские стихи в блокноты шариковой авторучкой, а сегодня мне приходится сканировать весь свой архив, цифровать рукописный материал – вдруг, кому-то из моих потомков пригодится!
В одном из блокнотов нахожу вырезку от коробочки одеколона «Шипр». Одеколон мне дарила Ирина Урбах. Она была просто красавицей! Мы дружили с ней короткое время, когда я учился на 2-3-ем курсе ЧВВАКУШ. Она нравилась мне ещё в школе, но была на пару лет старше и, в школьные годы, любить её я мог только вприглядку. Её младший брат учился со мной до восьмого класса. У неё есть сестрёнка, моложе меня на два-три года, есть и старший брат. Мама русская, папа немец. На Урале, после войны, было очень много подобных браков – военнопленные германцы женились на советских девушках и оставались жить в СССР. Родители добрые, а дети – все красавцы! Я чувствовал, что мама Ирины всячески пытается, чтобы я отрёкся от Ирины и стал ухаживать за её младшей дочерью, Лидией. Я же просто не смог бы так поступить. Ирина съездила в Кисловодск, на Каспий, и оттуда привезла жениха – азербайджанца. Близко его я никогда не увидел. Стою как-то на балконе родительской квартиры, а мимо проезжает свадебный кортеж. Невеста долго машет мне рукой – это Ирина. Разве можно обидеться на неё. Дай бог им счастья! Все Урбахи давно живут в Германии.
Сколько же прошло дней с тех пор? Прикидываю – тридцать восемь лет! Я подношу вырезку с названием «Шипр» к носу – ощущаю лёгкий аромат знакомых духов. Надо же, запах сохранился тридцать восемь лет! А может, и не сохранился? Может, просто память моя восстановила запах юности!?
27 марта 2011 г.
А на гражданке — бортачом летал в экипаже Героя Советского Союза дяди Бори Веремея, пусть ему земля пухом…
Он друг отца моего, ушедшего к друзьям на небо в сентябре…
Я помню, как папа плакал, когда наши грохнулись на Ту-144 в Ля Бурже в 73-м, экипаж — его друзья…
Помню, как сам уже бродил по обломкам нашего разбившегося «бомбера», созерцая голову стрелка-радиста, от взрыва и горения керосина в баках превратившуюся в теннисный, обгоревший мячик…
А о любви… Хуль, зачастую несрастуха. Как-нибудь расскажу.