Суп из сапога

Зося всегда ждала лета, потому что в начале июня они с папой отправлялись на каникулы в деревню. Первый класс она закончила на отлично и, как сказал папа, теперь можно отдыхать. Папа Зоси не работал, он был инвалидом войны, осколки застряли у него в лёгких, тем он и объяснял свой кашель и одышку. Но для Зоси это был самый дорогой в жизни человек. Маму свою она едва помнила, она оставила их и была на небесах. Это Зосе объяснили дедушка и бабушка - родители папы, к ним они и приезжали на всё лето.

Дедушка работал егерем в Беловежской пуще. Сохранению и восстановлению зубров он посвятил свою жизнь. После войны зубров в заповеднике осталось всего пять, но, когда Зосе было 8 лет, их было уже около тридцати. Бабушка тоже занималась зубрами, она умела лечить животных, была настоящим Айболитом. И в их лесном доме постоянно жили животные. Вместо собаки в вольере находился волк с покалеченной лапой, его кличка была Верный. Это был замечательный зверь, умный и добрый, и Зося не понимала, почему его боятся. Она частенько гуляла с ним по лесу. Одно время в доме жил заяц, его выкормила кошка, но потом Зайку определили в мини-зоопарк, который был организован при заповеднике. Выпустить его в лес было нельзя - он погиб бы сразу за порогом дома, это объяснила Зосе бабушка. И птица Галка была, эта умница всегда норовила чем-то полакомиться: когда семья садилась обедать, лезла клювом в тарелку к Зосе, чтобы утащить фасолинку, или макаронину. А вечером, Зося ходила на пастбище за коровой Красулей, Галка "ехала" на плече Зоси, а потом садилась на рог Красули и "каталась" до самого сарая.

Летом семья у дедушки с бабушкой была большая. Привозили ещё трёх внуков, у Зоси было два двоюродных брата, и сестра. Колька был совсем малыш, четвёртый год ему шёл, Борис был почти ровесником Зоси, а сестра Анна - старше на четыре года. И на месяц-другой приезжали старшее поколение - братья отца с жёнами. За стол в такие дни обычно садилось не менее десяти человек. Дети баловались, их не очень убедительно успокаивали, взрослые обсуждали свои проблемы и новости деревни, которая была не больше чем в километре от дома дедушки.

В один из летних дней Зося с братьями и сестрой прибежали обедать и, пока бабушка готовила холодник, будучи не в состоянии соблюдать спокойствие, дети начали бросаться кусочками хлеба. Попасть в лоб друг другу считалось "высшим пилотажем". За этим "занятием" их и застал папа Зоси. Ни до этого, ни когда после, Зося не видела его таким разозлённым. Со словами: «Я сапоги и ремни ел в блокадном Ленинграде, а вы хлебом смеете бросаться!», - он буквально за шиворот выбросил всех, даже малого Кольку, из-за стола. И был таким расстроенным, что Зосю это очень удивило. Ну, из-за чего так расстраиваться? Дедушка и бабушка ещё "добавили" всем внукам по "выговору" и обед проходил в полной тишине, что было крайне редко.

Зося наблюдала за папой, она очень переживала, что обидела папу, но вот почему, за что он обиделся, Зося не понимала. Когда папа успокоился, Зося стала "подлизываться", она знала, что папа её очень любит. И он её обнял, хотел что-то сказать, но Зося опередила вопросом: "Папа, а как это можно съесть сапог, или ремень? Они что, тоже съедобные?" И отец рассказал о том, что голод был в осаждённом Ленинграде и, поскольку ремни, сапоги делают из кожи животных, солдаты обрезали голенища сапог и варили из них суп.

Ой, не нужно было папе в качестве примера показывать бабушкины новые сапоги, они были из яловой кожи (из кожи коровы, оказывается). Девочка смогла выведать более подробный рецепт: оказалось, что сначала, нужно выварить голенище добела в нескольких водах, порезать вываренное голенище на лапшу, потом добавить молодых сосновых шишечек, или щавеля весной и варить до готовности.

Когда все легли спать, Зося доставила сапог в спальню. Вскоре с помощью ножа, ножниц, а потом и папиной опасной бритвы, голенище было "отпилено". Только Коля не принимал в этом участие, он уснул, что очень обрадовало остальных. В свои неполные четыре года он был ябедой и мог "донести".

С утра у реки разложили костёр, взяли солдатский котелок, папа с фронта с ним пришёл, и началось приготовление блюда "суп из сапога". К вечеру голенище действительно посветлело, воду меняли несколько раз, но оно стало серым, добела голенище никак не вываривалось. За это время компания "поваров" увеличилась, присоединились дети из деревни. Всех заинтересовало, вкусное ли получится необычное "блюдо"? Так и готовили почти до темна. Вечером попробовали, но никому голенище не показалось съедобным, решили доваривать завтра. Зося вспомнила, что бабушка замачивает фасоль перед варкой, и, порезав голенище на лапшу (ножницы Зося предусмотрительно захватила из дома), замочили её на ночь. Котелок подвесили, на дерево, плотно закрыв, а вдруг кому из обитателей лесных блюдо понравится и они недоваренным его съедят.

Утром снова принялись за готовку. Шишечки были уже переросшими, но щавеля набрали много. Это не помогло - варево никому не нравилось. Кто-то из деревенских детей принёс соль, кто-то крупы немного добавил, даже шкварок принесли, но голенище никак не приобретало вкус. И Зосю обвинили в том, что она этот рецепт придумала, из голенища суп не сваришь. Это только через годы Зося поняла, что вдоволь наевшись драников, голенище есть не будешь. Но тогда Зося даже захлебнулась от слёз и обиды: "Папа не обманывает, пойдём к нему спросим!» - крикнула она. И дети всей толпой пошли к отцу Зоси.

Взрослые не сразу поняли, о чём речь: «Какое голенище, из чего лапша? Какой суп?». А потом возник вопрос: где они взяли голенище...

Больше всех была расстроена бабушка. Это были её первые послевоенные сапоги. Но, на удивление Зоси, её не сильно ругали, за хлеб им попало больше, а дедушка даже улыбался в свой седой ус. Потом он отнёс злополучный сапог в деревню к сапожнику и тот пришил новое голенище. Сапоги стали немного отличаться, но их чистили гуталином и они становились одинаковыми.

Зося, повзрослев, была очень благодарна этой истории, именно тогда она впервые задумалась о цене хлеба, о том, как это страшно война и голод. Это "приключение" с голенищем помогло ей понять, что пережил её папа, и всё старшее поколение в страшные военные годы.