Соседи.

  В душе все кипело, бурлило, извергалось. Старалась успокоить сердцебиение, привести в норму порывистое дыхание и унять легкую дрожь в ногах. Ей было жарко от гнева, и она распахнула спортивную куртку, не смотря на порывы холодного, с капельками влаги, ветра. Внимательно вглядывалась в лица редких прохожих, которые все спешили в теплые квартиры, к телевизорам, книгам, суете. Каждый в свой мирок, отгороженный от всего остального. И нет никому никакого дела до чужого горя.

 Алсу очнулась от своих не радужных мыслей, стряхнула оцепенение и, взглянув на дорожку городского сквера, увидела его. Наконец-то!!! Ошибки быть не могло: очки, белый плащ, черная кепка. Злость с новой силой вскипела, переступая все мысленные границы, становясь безрассудной и неуправляемой.

 Несколько быстрых шажков на встречу, и она оказалась лицом к лицу с этим подонком.  Говорить совсем не хотелось (от долгого ожидания слова испарились).  Алсу провела несколько болезненных ударов, а в завершении, высоко подпрыгнув, провела свой коронный удар – ногою в челюсть. Парень, не ожидавший от хрупкой на вид девочки – подроста таких действий, ничего не предпринимал для защиты, не говоря уж об ответных ударах. После удара в лицо, он как-то перевернулся, упал на скамейку и свалился в грязь. Поднял руку, выставляя ладонь в направлении Алсу:

— Все, все! — тихо произнес он. Его лицо исказила гримаса боли. Очки, удивительным образом, не свалились, а крепко держались на носу. Из разбитой нижней губы капала алая кровь на воротник белого плаща.  Алсу внимательнее посмотрела на него, и заметила усы. Тень сомнения промелькнула в голове. Промелькнула и потухла. А парень между тем со стоном поднялся, держась за ребра, и плюхнулся на скамейку.

— Ух, ты, — прохрипел он. — Здорово.

Он тяжело отдышался, достал из кармана платочек и приложил к губам. Поднял глаза на Алсу:

— Может, объяснишь?

Сомнения уже в полную силу терзали ее, но все же гнев вырывался наружу:

— Ты обидел мою подругу! Изнасиловал её!

— Я?! — его удивление было настолько искренним, что не поверить было архи сложно. 

— Да, ты, — уже не уверенным голосом ответила Алсу, — она дала мне приметы. Белый плащ, кепка, очки.

— Да? Интересно, а где это произошло?

— Здесь. В сквере. Позавчера вечером. Ты долго шел за ней, а когда она побежала, то догнал и затащил в кусты.

— Догнал? — парень грустно усмехнулся. — К сожалению, а может и к радости, я уже и не знаю, но я не умею бегать. — Он кивнул на трость, которая валялась на дорожке. Алсу медленно перевела взгляд, и заметила тросточку. Нехотя, доходила до сознания нелепость ошибки. Стыд охватил ее целиком, яркий румянец залил лицо. Даже легкий озноб прошелся по спине. Алсу боялась вновь глянуть на парня. И он понял ее состояние:

— Что за единоборство? — в его голосе не слышались ни обида и ни злость.

 Девушка подобрала трость, и присела рядом, по-прежнему пряча взор.

— Каратэ.

— А стиль?

— Кёкусинкай.

— Давно занимаешься?

— Десять лет.

— В каком клубе?

— Юниор.

Спортивный клуб «Юниор» находился всего в нескольких кварталах от его  дома.

— Извини, — после некоторого молчания произнесла Алсу, и посмотрела на него.

Парень отметил про себя, что девочка – далеко не идеал. Широкие скулы, большой рот. Вот только глаза. Большие, глубокие. Они одни могли затмить все недостатки.

— Ничего.

Алсу кивнула головой в знак благодарности.

— Тогда я пойду, — она встала со скамейки.

— Конечно. — Он достал из кармана сигареты. Прикурил. Почувствовал, как боль начинает разрастаться, заполняя каждую клеточку его тела. Домой он вернулся около полуночи. В прихожей его встретила мать.

— Ваня, где ты был? Боже! Что случилось? — она всплеснула руками.

— Упал. — Отмахнулся Ваня. Его утомляла постоянная опека матери. В свои восемнадцать лет он желал чувствовать себя пусть не мужчиной, но уж точно не ребенком. Поэтому старался не слышать ее причитания и наставления, погружаясь в свои мысли. Сейчас и это мало удавалось.

— Я есть хочу. — Сказал он, чтобы перевести мать на другие рельсы. Они прошли на кухню. Ваня заметил на столе немые свидетельства недавнего пиршества: салаты, сыр, колбаса. Он вопросительно посмотрел на мать.

— Приходила новая соседка, из 57 квартиры. Познакомились, посидели, поговорили. —   Мать суетилась, прибиралась и разогревала ужин.

— Ну и как она тебе?

— Хорошая, милая женщина. Тоже одна воспитывает ребенка. Девочка, семнадцать лет.

— Хорошо живут, раз смогли позволить себе купить квартиру.

— Не знаю, не спрашивала. — Она устало опустилась на стул.

— Ты иди, ложись. Я поем и помою посуду. — Ваня знал уже, что сегодня вряд ли сможет быстро и легко уснуть. И боль во всем теле присутствует. И взгляд очаровательных карих глазок так и мерещится.

 В спортклубе «Юниор» проходило городское первенство на призы губернатора области, большого любителя и знатока все видов единоборств. Зал вмещал всего пятьсот человек, и был забит до отказа.

 Алсу нервничала. Хотя это были далеко не первыми ее соревнованиями в спортивной карьере, но сегодня дискомфорт и волнение почему-то особо тревожили ее. И на то были свои причины.  Во-первых, она неделю назад простыла (сказалось долгое ожидание «насильника» на ветру в городском сквере), и потому не набрала оптимальную спортивную форму. Во-вторых, в первом же круге ей досталась очень серьезная соперница, которая находилась на пике карьеры, возможностей и славы. Судьи явно отдадут ей предпочтение. А в-третьих,…. Алсу даже сама себе боялась признать тот факт, что тот парень из сквера выбил ее из привычного ритма жизни. И вроде вины уже за собой такой яркой она не чувствовала, а что-то совсем иное. Жалость? Может. Хотя какая-то странная жалость. Какое-то непонятное смятение чувств, которое мешало полноценно спать, есть, тренироваться. Она впервые переживала то, что не подавалась объяснению. И потому так пугало и радовало одновременно.

 И ничего удивительного не было в том, что она так и не смогла до конца сосредоточиться, и проиграла поединок. Покидая татами, она бросила взгляд на трибуны, и едва не спотыкнулась: среди зрителей она увидела его. Парня с тросточкой из сквера.

 Иван проводил ее взглядом. Теперь она не казалась ему несимпатичной. Даже, наоборот: в кимоно каратиста, со смешным «хвостиком» кучерявых волос, она была очень привлекательной милашкой. Жаль, что поединок она с треском провалила, и больше не выйдет на татами. Дальше оставаться в зале не было никакого желания, и Иван поспешил покинуть соревнование.

 Они неожиданно столкнулись в сквере, около той самой скамейки, где и произошло их своеобразное знакомство.

— Привет! — обрадовался, сам не зная почему, этой встречи Иван.

— Привет. — Она смутилась. И это смущение преображало ее, делая не просто привлекательной, а симпатичной, и даже красивой.

 Они шли рядом. Ваня, по известным причинам, не мог быстро идти, но был приятно удивлен, что и Алсу не прибавляет шаг. Идет с ним в ногу, что не могло не радовать.

— Я проиграла. — Грустно сказала она.

— Ты просто не усвоила три правила.

— Какие? — она с интересом глянула на него.

— Надо быть уверенным в себе, ясно видеть цель и не замечать преград.

Алсу улыбнулась одними уголками губ, задумалась, и спустя некоторое время поинтересовалась:

— А ты раньше не занимался большим спортом? Говоришь, как тренер, только более понятным языком.

— Это не я.

— А кто?    

— Товарищ Виктор Ковров из фильма «Чародеи».

 Они засмеялись в унисон. Но Алсу тут же вновь стала серьезной:

— Я просто нарушила одно из правил кёкусинкай, которое гласит: мы будем соблюдать правила этикета, уважать старших и воздерживаться от насилия. — Акцентировала она последние слова.

— Ты все об этом? — улыбнулся он. — Брось. Я совсем не обижаюсь на тебя. Правда, правда, — добавил он, словно нашкодивший мальчишка.

И это помогло снять напряжение, которое до сего чувствовалось между ними, и уже дальше по ходу они весело и непринужденно говорили обо всем, и не о чем.  И незаметно как-то подошли к дому. Остановились около одного и того же подъезда. Вопросительно глянули друг на друга.

— Я здесь живу.

— И я.

— Ты?

— Я.

— Ах, — догадка пронзила его. — Так ты недавно переехала сюда, в 57 квартиру?

— Да.

— А я живу в 58.

Алсу снова весело засмеялась приятным, заразительным смехом. Пока ждали лифт, Ваня осмелился предложить ей:

— Может, зайдешь в гости? У меня большая библиотека. Много видео и аудио – записей. Коллекции почтовых марок и спичечных этикеток. Отвлечешься от сегодняшнего поражения.

Она бросила на него мимолетный взгляд, и он, словно в открытой книге, прочитал ее опасения, которые поспешил развеять:

— Познакомишься с моей мамой.

Она широко улыбнулась, глаза озарились нежным внутренним светом.

— Обязательно зайду. Только в другой раз. Ладно?

И он вдруг почувствовал, что она обязательно придет, не обманет. И главное: в его однообразной скучноватой жизни произойдут большие перемены. И они не разочаруют его.