СЛУЧАЙНЫЙ МОДЕРН

Случайный модерн

 

 

1

Этюд

 

«Петербург-Петроград» -  это  один из его этюдов. Он постоянно к нему возвращается, что-то добавляя или убирая, порой заменяя слово символом-цветом. Так здесь выраженный образ становится более ясным, завершающимся.

    Комнатка его, в отличие от жилищ его коллег, была чистой. В ней все было на месте и только самое необходимое. На подоконнике – цветы. Во время работы в комнату вселялся лёгкий беспорядок, вещи перемещались с привычных своих мест, и комната потихоньку начинала наполняться весельем хаоса. Он любил это состояние.

     Работал допоздна и часто  не мог остановиться. От усталости.  Знал, что если так продолжать – работа может зайти в тупик. Отходил от наброска, долго смотрел на него. Брал книгу, читал до утра.

     Звонкое цоканье копыт, шарканье шагов внизу, чей-то хриплый кашель и голоса:

-Доброе утро!

 - Здравствуйте.

     Андрей выходил на улицу и неспешно брел куда-нибудь. Внимание обострялось, мысли тяжело ворочались, как дым в тумане. Внимание замечало каждую деталь: сорвавшийся с дерева лист, переворачивающийся, задевает толстую ветку, цепляется, продолжает падение, выскальзывает из желтой массы, застывает на мгновенье в прозрачности и, порхая, подхватываемый ветром, несется бог весть куда.

« И в детстве, и в юности все имело другую форму, цвет, запах. Сейчас все меняется», - думает Андрей.

 

2

Разрыв

 

     Его лицо напряженно-бледное уже вызывало у нее чувство досады и неприязни. Елена Дмитриевна сказала:

-Мне пора.

-Я вас провожу.

-Нет не надо.

-Но…

-Хочу пройтись одна.

     Смутился. Произнёс, слегка небрежно и холодно:

-До свидания—и , не выдержав, с просьбой в голосе,- Вы завтра приедете?

-Нет.

-Когда же мне вас ждать? Право, вы у меня времени нисколько не отнимаете.

-Я не буду к вам ходить.

     Он представил себя со стороны: «Стою вопросительным знаком».

-Всего хорошего.

-До свидания.

     В комнате остался запах её духов. Стало неуютно. Разбросанные вещи, глупые ненужные книги, пыль на полке. Заметался по комнате, не находя себе покоя. Прилёг. Тело ломит. Встал. Голова словно обручем сжата. Осеннее слепящее яркое солнце, то заглянет в комнату, и тогда становилось невыносимо жарко, то спрячется в быстрых облаках – холодно. Выбежал из дома.

«Может быть я встречу её».   

     Андрей и не заметил, как дошел до Летнего парка – подстриженные кусты, Венера, Адонис,  Времена года, узорная решетка. Вышел на Набережную, назад уплывает под ногами булыжник мостовой. Тиграми над городом плывут облака. Суденышки, грузчики, рабочие.

      В глазах боль. Всматривается в прохожих.

      Скользил взглядом вдоль улицы – нет ли ее. В городе очень шумно. Шумно шелестела осенняя желтая листва, звенели трамваи. Город был взбудоражен порывистым ветром, непогодой. Перешел мост, вода сине-ледяная. Тело ломит. Хочется есть. Зашел в трактир, но то, что заказал, отодвинул. Выпил водки, на душе стало противно и дурно. Тянуло спать, но  вспомнив свою комнату, решил не возвращаться домой. Эта усталая, сутулая фигура металась по городу. То медленно брела, то  бежала куда-то, останавливалась, всматривалась, садилась, вскакивала. Какое-то мучительное состояние,  подобное состоянию рожениц, испытывал он.

 

    Ре-во-лю-ци-он-на-я мистерия

 

Название

не имеет значения.

 

Действующие лица:

Красное

и чёрно-белое.

 

Место действия:

Вселенная.

 

Первое действие.

Митинг.

 

Красное: К черту

                могильно-белое!

                 Глаза мозолит.

                 Куда не ступишь—везде  оно. Бесится с жиру.

Из толпы: Верно! Правильно!

Красное: Наши дети не видят

     хлеба!

                 Мы умываемся

                  кровью!

Из толпы: Да что говорить!

                   Долой!

 

Действие второе.

В прокуренной зале

ресторации.

 

    Посмотрите!-

 сидят.

Утонченнее лилий.

На сцене—цыгане.

Поэтишка в длинном шарфе

надрывается.

Дамочка рядом

взасос

офицерика.

 

«Господа! Это должно кончится чем-то ужасным!»

« Во сне ли, в бреду

 к тебе я

иду».

 

«Он не дурак! Как не знаю - перевел капитал за границу, и маханул к черту на кулички».

«Застрелюсь и баста».

 

Действие третье.

Решающее.

 

Вбегает Красное.

В жилах не кровь –

 жар.

В горле звериный

хрип:

«Хватит!!!»

Щелкает затвором –

визг барышень.

 

 

     Вконец измотанный, он вернулся домой. В сознании вспыхивали яркими бликами несвязные мысли и рушились. Он пытался думать, холодно проанализировать происшедшее с ним. Ничего не произошло. Сумбур. Во всём. Хаос.

      Хозяйка убрала в его комнате. Андрей берет книгу, пробует читать. Тянет в сон, но хочется еще побыть в хмелю, в опьянении, замедленности. Поймав себя на том, что он уже несколько минут рассматривает одну и ту же строчку, откладывает ее и ложится спать. Глупо, бессмысленно.

 

3

Спонтанность

 

      Проснулся в шестом часу. После сна все становиться утомительным и напряженным. Тяжело чувствует себя.

 Чтобы отогнать подкравшуюся пустоту, встает, умывается, выходит из дома, « К Богомолову» - решает он.

      Богомолов, сын известного художника, сам художник, в перерывах между работой любит философские разговоры «по-русски», как он это понимает.

-Пить будешь? - спрашивает он Андрея.

- Нет, конечно.

-Какой ты чопорный. Ты скорее англичанин, чем русский.

-Что ты говоришь?

-Пойми, в этом городе нельзя не пить. Вспомни, что с Хлебниковым стало, - на кушетке сидят Дубович и его жена, Наташа, –  хихикают, - он тоже не пил, а кончил тем, что начал разговаривать с часами.

- Они сказали ему, что он курица дохлая и незачем ему  соваться в искусство, - заметил Дубович, поглаживая свое поповское пузо.

     Андрей улыбается, считая, что тем ответил на реплику, повернулся и стал смотреть в окно.

- Кто это? К тебе идет вроде бы.

-Где? Ааа! Это – Агофонов.

       Агофонов вошел и с порога буркнул:

-Два рубля.

-Ничего себе.

-А ты, как думал?

-Тебе же нельзя.

-Знаю, но нужно.

-Учись, Андрей, начинай пить с сегодняшнего дня.

-Скажите, Василевский, вы тоже не пьёте, богему не любите, а к нам часто захаживаете.

-Я писатель. Я должен изучать жизнь.

-Исследуйте революцию. Предстоят перемены, потрясения.

-Так ведь крови сколько пролилось. Сколько её прольется еще! Вы ведь это понимаете! Понимаете? Да!

- Да, понимаю.

-Это и чувствуется в том, как вы живете.

-Моя слабость: не знаю, как живу и всегда интересно увидеть себя чьими-то глазами.

-Пожалуйста, вы живете тревожно - спокойно, и даже газеты читаете, а вот они ходят ничего не замечая. В бантиках, этакие бабочки пестрокрылые, ангелочки неземные. Вы посмотрите на рабочего, побывайте в деревне, а наше дворянство, интеллигенция!...  Страшно, страшно становится! Жизни нет.  Эти изящные радугами любуются, закатами, говорят на тарабарском языке. Ну, что вы скажите по этому поводу? Они жизни не видят вокруг!

- Может быть, они смелее нас и как раз-то и видят жизнь, но им кажется, что это игра.