СЛЕЖКА

Слежка

       Исследования города дали первые результаты: физически время идёт быстрее, чем где бы то ни было. Те же 60 минут в часе, но они проходят, как двадцать. Если ходить или ездить через определённые кварталы и определённые улицы ( и пусть ты даже делаешь круг) получается быстрее, чем напрямую. Встречаются холмистые места, идти вверх легче, чем спускаться. Итак, что касается времени: оно может растягиваться и сжиматься в зависимости от места.

          Разговор с Петухом подвигнул Модуса к более уважительному отношению ко всякой живности в городе Стерлядь и его окрестностях. Живность ответила ему вниманием и любовью. Птицы не боялись садиться ему на плечи и голову, и даже чистили свои клювики об его одежду.

         Модуса всегда привлекали вечерние прогулки за городом, и здесь, наблюдая за небосводом и любуясь звёздами, он обнаружил северное сияние. Ни в новостях, ни в научных сообщениях он не встретил упоминания об этом явлении. Небо в закатное время становилось необычно зелёным, а в ночное время играющие полосы света то появлялись, то исчезали, напоминая  молчаливую музыку. И это было не индивидуальное восприятие Модуса, не сновидение, а реальное физическое явление, которое  пресса не хотела замечать. Так могло показаться только на первый взгляд. Модус заметил, что он  не один видит эту красоту, но люди, обладающие видением, избегают, каких бы - то ни было контактов. Зато уж соловьи и лягушки давали себе волю в такие ночи. Сочетание органного концерта с индивидуальными трелями.

        Когда в один из жарких дней он купался, в океане две чайки бросились на него с криками. Он не понял этого сигнала и до сих пор его не может расшифровать.

       В маленьком помещении, где он проводил свои первые выступления, обнаружил движение звука по кругу. Это его настолько заворожило, что Модус увлёкся, начал экспериментировать и понял: звук, можно посылать по какой угодно траектории, увеличивая его и уменьшая.

       Вернувшись к исследованию северного сияния,  обнаружил за городом световые столбы. Может быть, оказавшись в этой плоскости мира, своим прежним зрением он видит то, что не дано другим? Или, точнее, дано не многим, но ни как уж не избранным. Почему-то без боязни (он не понимал причины отсутствия страха) входил в пространство, светового столба, и приходило ощущение музыки. Он начинал слышать музыку: пророчество - не пророчество, определение - не определение того, что происходило в этой жизни, в этом пространстве, здесь и сейчас, и в то же время это было напоминанием о совершенных мирах. Здесь, рядом. 

         Интересны были подслушанные Модусом разговоры, но это информация совершенно другого рода, совершенно другого порядка, но её тоже нужно взять на заметку.

 Модус обратил внимание на большие объявления по скупке волос.  «Купим волосы. Дорого!» «Увеличение роста. Совет. От вас требуются только ваши анкетные данные».  «Здоровые крепкие зубы. Ваши анкетные данные».

Рекламные газеты и сообщения сплошь и рядом были заполнены подобного рода объявлениями. В чём же здесь суть? В совершенно абсурдных вещах и ненаучных, казалось бы. Те простаки, которые  купились на объявление «Купим волосы», теряли волосы на всю жизнь.  Те, кто желал увеличение роста, становится меньше. Те, кто желал сексуальных подвигов, совершенно их лишались. Тот, кто обращал внимание на предлагаемую зубную пасту, заполучал кариес и зубную боль. Те, кто заботился о бессмертии души, лишались её. И список этих наблюдений можно было бы продолжить.

Модусу стало понятно: надо проникнуть в святая святых этого общества, а точнее, в грешное грешных сего общества. Непосредственно оттуда брать и анализировать информацию. Хотя сразу же возникали вопросы: зачем? Стоит ли? В принципе, и так всё понятно. Можно нарисовать себе ясную картину, а дальше что? В этом и заключалась суть. Модус-разведчик без миссии. А дальше что? И зачем?

         Самое интересное было - обнаружение секты пушкинистов. В центральном парке к нему подошёл человек в драконьих очках. Эти очки не могли запретить правительство и закон, хотя общеизвестно было, что очки являются контрабандой из смежных пространств.

-Пушкина желаете? – оглянувшись, прошептал человек в драконьих очках

-Что? – не понял Модус.

-Повести Белкина. Недорого.

       Это было  удивительно и неожиданно. Неужели Пушкина нет в библиотеках? Позже, выясняя этот вопрос, Модус узнал, что Пушкина не только нет в библиотеках, но он находится под строжайшим запретом. Пушкин не был солнцем  малайской литературы. А сейчас, потеряв всякую осторожность, Модус купил «Повесть Белкина». В листовочке, вложенной в книгу, он прочитал призыв изучать творчество великого поэта. Не верить экранизациям и театральным постановкам. «Нас много» было набрано крупным шрифтом в конце.

       У себя в номере Модус прочёл в этот вечер только «Выстрел». Цельность характера Сильвио, чистота слога и восклицание Белкина: «Я хотел бы себе такую судьбу!» произвели сильнейшее впечатление на Модуса. Модус плакал всю ночь. Нет смерти, есть Пушкин. Солнце нашей поэзии.

        Собранные наблюдения даже и не представляли тот минимум, на основе которого можно выстраивать логические предположения.

         Модус отправился наблюдать жизнь в кварталы среднего уровня.

         Вышел из метро. Туман. Книжный магазин.  Что же продают в этом магазинчике, какую литературу? Заинтересовался. Зашёл. Карта неба. Портрет президента. Дорого. Портреты банкиров. Дешевле. Грудастые девицы на календариках, ученических тетрадях, дневниках. Маленькие книжечки: страсти - мордасти. Обилие разнорелигиозной литературы. Рядом же оккультная магия и неокультная, аккумуляторная и ещё какая-то. «Путь к истине вне традиции». Здесь же продаются и порнографические журнальчики.

           Модус вышел из магазина. Метрах в двадцати он увидел две фигуры: мужчины и женщины. Они шли ему навстречу. Оба шатались. Женщина шаталась больше. Она не владела собой, ноги заплетались. Мужчина её подгонял. Он мог взять такси. Пройти с женой другими улицами. Женщине было стыдно, она не поднимала глаз, у неё не было сил воспротивиться. Он наслаждался её позором.

          Девочки - малолетки, шествуя по улицам с вызывающим видом, курили. Прошёл отряд милиционеров. В скверике на скамейках женщины с философски - мужским видом распивают водку. На закуску сигареты. Понятное дело, дома остаются больные и старые. Туман разошёлся, выглянуло солнце, потеплело. Такое ощущение, что все гуляют, расслабляются, охлаждаются пивом. Молодёжь развлекается,  бросаясь в одежде в фонтан. Девушка в прозрачной маечке улыбается Модусу, как бы даже вибрирует. Проститутка. К вечеру её коллеги займут свои места.

-Надо менять обувь, - окликнул его из торговых рядов чилиец.

-Я готов.

-Давай деньги.

-Ты же сказал, что меняешь, - отпарировал Модус.

          В скверике под гитару что-то весело напевала компания. Прислушался. Протестанты. Милый мотивчик, выхолощенное содержание песен.

         Храмы и служители больше напоминают кладбища и кладбищенских работников. Какая-то связь с моргом, а не с тем светом где цветут яблони. Лица прихожан бледны, неинтересны, вымучены. Часто даже не лица, а гримасы приличия и благолепия, фальшивенького смирения или пугающей набожности.  Запомнилась фигура молящегося монаха. Могучая. Величественная. От его позы было ощущение, что он размышлял, а не молился.

        Когда Модус увидел, как такса бросилась, выбрав из группы детей самую маленькую и боязливую девочку, он подумал: «Собачьи законы, но не человечьи».

       Вдруг он почувствовал за собой слежку. Вот уже минут десять как за ним шла женщина. Модус купил мороженое, бросил взгляд в сторону  преследовательницы.  Случайность или не случайность, мнительность или реальность? Остановился  на мосту. Якобы в задумчивости ест мороженое. Женщина в нерешительности  остановилась на некотором расстоянии. Стройные ноги, кожаная юбка выше колен. Глаз не видно, солнцезащитные очки, губы резные, рыжеволосая, в руках зонт. В такую-то погоду? Странно.

        Прошёл мост. Она за ним. Жарко. Что ж, слежка так слежка, а выпить чего-нибудь  не помешает. На перекрёстке двух оживлённых улиц выбрал кафе, заказал напиток. Женщина робко расположилась чуть в стороне. Модус открыто посмотрел на неё, она скромно опустила голову. Нет, она не из породы бабочек. Чутьё подсказало ему: здесь другой случай. Похоже,  собралась познакомиться с ним. Ещё чего не хватало! Не хватало ещё знакомиться с сыщиками, хоть и симпатичными.

       Модус почувствовал прилив жизненных сил, некую игривость, игру гормонов. Захотелось с кем-нибудь пофлиртовать. В духе этого пространства.

 Что ж она так скромно сидит? Модус картинно потянулся. Потянулся элегантно. Потянулся так, что было видно: он владеет своим телом в совершенстве, у него здоровое сердце, бежать он может долго и без одышки, меняя темп, с носка, элегантно вскидывая ноги. Он гибок, как барс, каждая частица его тела желанна и очень дорого стоит. Сосуд наслаждений. В его лице и во взгляде появились лёгкая рассеянность и поэтичность, словно он слегка захмелел. Взгляд затуманился.  Прошёл к стойке и слегка наклонился, чувствуя на себе взгляд. Наклонился, якобы рассматривает цены на кремовое пирожное. Он точно знал, она рассматривает его ягодицы. Дыхание её сбивчиво. Его упругие ягодицы красиво обтянуты. Может, слегка дёрнуть бёдрами? Нет, это перебор.

 Модус возвращается к столику с видом главного действующего лица: я один в этом мире, заждался свою принцессу. Эти женщины и девушки - одна сплошная насмешка над моей красотой. Боковым зрением  отметил произведенный эффект. Молодые особы слабого пола, не замечая того сами, уже секунд двадцать держали на весу стаканчики и чашки. Рыжеволосая смутилась настолько, что не знала, что ей делать с зонтиком. Пожирающие взгляды особ женского пола сладострастно сосредоточились на нём. Пора было уходить, тихо, спокойно, незаметно. Не доводить накалённую обстановку до взрывоопасной.

        Сделав вид, что задумался над чем-то, нахмурил брови. Достал электронную книжицу: да-да, нужно торопиться, что-то я здесь рассредоточился, дела зовут, труба трубит. Мне пора. На какие пустяки растрачивается жизнь. Он уже было хотел парадным шагом выйти из кафешки, но, конечно же, нужно было дать шанс рыжеволосой. Пусть плетётся за ним. Может и осмелится на знакомство.

        Купить газету и спросить громко, где можно найти уединённое место? Нет, глупо и слабо. Слабенько.

        Мысли бурей носились в голове Модуса, но на лице это ни как не отражалось, оно оставалось спокойным и загадочным. Нужно изобразить: сейчас выйду, растворюсь в толпе, и она никогда меня больше не увидит, она потеряет свой сказочный шанс. В конце концов, она женщина, она должна почувствовать этот момент и в будущем помнить его, как самое драгоценное в её жизни. Она должна почувствовать, кто хозяин положения, раз и навсегда.

       «Ёлки! – начал приходить в себя Модус, - Возможно, она всего лишь сыщик, шпик.  Низкой квалификации, а ты разыгрываешь сцены».

        Из задумчивости его вывел взволнованный женский голос. Оглянулся, перед ним стояла преследовательница.

-Мужчина, мужчина, можно с вами познакомиться? - Модуса охватило возмущение, негодование. Скрывая настоящие эмоции, он окинул её надменно - королевским взглядом, отметив про себя приятные выпуклости. Природа наградила её тело упругостью.

 -Я слушаю вас, - словно не услышав вопроса милостиво предложил разговор ей, - слушаю вас.

            На них с любопытством смотрели, на рыжеволосую женщины смотрели с завистью и нескрываемой злостью. Из создавшегося положения нужно было искать выход.

-Я княжна Тараканова, вот, - он якобы понимающе кивнул головой, она торопливым движением что-то доставала из сумочки, - вот.

          Сунула ему в руку книжечку. Модус интуитивно догадывался, что нужно работать на публику, закивал головой: да-да-да, ах, вот в чём дело! Конечно же, помню. Так и быть. Мы поговорим об этом. Так уж и быть, уделю вам кроху своего драгоценного времени. Про себя всё - таки отметил: это не провокация и не слежка, хотя кто его знает. Надо быть всё время на чеку.

          Они вышли за перегородку и растворились для зрителей в толпе. Модус незаметно перевёл дух.

-Зачем вам зонтик? – Спросил он более человеческим голосом.

-Сегодня обязательно будет дождь. Хотя зонт мне и не нужен, - она отбросила его в сторону, на газон.

Жёлтый зонтик на фоне зелёной травы.