РУБЕЖ. Ч 1. Ржевское стояние. Г 5. Партизаны.

Рубеж.


Повесть.
Олег Русаков.



Часть 1. Ржевское стояние.


Глава 5. Партизаны.


            …Странно было Михе чувствовать себя в роли учителя. До этого 
времени учили только его, дома Отец с Матерью, в школе учителя и 
подзатыльники от старшеклассников, на работе отец, Сашка то и дело 
одергивала в поведении, даже среди лихих дружков, да братья Широковы... 
Сначала в партизанском отряде шугали, не разрешали приближаться к постам 
и оружию, в учебке… в бескрайнем небе… И вдруг, случилось невероятное, 
теперь вот пришлось ему самому учить людей обращаться с этими диковинными 
телефонами, он эти аппараты знает, они не знают. 
            Люди… человек двадцать, смотрят на него и ловят каждое слово. 
Тут и молоденькие еще совсем девчонки, и старики с окладистыми бородками… 
Но дело оказалось хоть и волнительное, но не хитрое, ведь их всего два - 
проводов-то. А уж лясы точить Мишка умел, только сначала надо было 
успокоиться. Все-таки не привык он быть главным на сцене, хоть и шибутным 
пацаном был. Волнительнее всего было то, что приходилось все это объяснять 
людям солидным и разным, кто-то шевелил усами, кто-то почёсывал гребнем 
бороду, кто-то из-под непослушной челки, спадающей на красивый девичий лоб, 
глядел на него жадными и играющими глазами. Мужики были значительно старше 
самого Мишки, а назначены были связистами не спроста, не ставить же на их 
место молодых парней с крепкими руками и острым, для стрельбы, глазом, 
девчонки… какие они симпатичные… и все смотрели на него, и все его слушали 
внимательно и напряженно.

            - …А если вдруг связь пропала, то надо идти по кабелю и найти 
место, где он окажется порванным... – он делал остановку, показывая два 
оголенных конца проводов. - …Не как подол, как два конца… - у мужиков на 
лице появлялась острая ухмылка, девчата хихикали, пожилые дядьки сердито 
сводили брови. - Ну либо он разорван совсем… оба конца, или один провод 
порван, редко, но так тоже бывает. – затем делал паузу. С ухмылкой 
продолжал… - Надо найти место порыва, с катушки метра полтора откусить, 
зачистить концы… 
            Трифонов сделал круговое движение лезвием ножа по рубашке провода, 
и одним движением снял рубашку с сердечника, оголив блестящую многожильную 
медь. Наперекрёст наложил два конца проводов и движениями по часовые стрелке 
аккуратно стал скручивать жилы друг с другом. 
            – Тут надо, чтобы не один накручивался на другой… а, чтобы они 
скручивались змейкой… вот так… - он понес скрутку перед впереди сидящими 
слушателями, те внимательно всматривались в сделанную им, только что работу. 
- а то центральный провод вылезет из накрученного… Ну а теперь сами 
попробуйте, у кого с первого раза не получится, пробуйте опять, пока не 
получится, как надо. Если будет нужна помощь – скажите… Пробуйте, пробуйте.
            Его слушатели начали пробовать сделать то, что только что показал 
Миша, но это оказалось не таким-то простым делом. Многим пришлось это 
показывать заново, и направлять движение рук и пальцев, пока результат не 
был достигнут… затем учил изолировать сделанные скрутки, делать петли на 
порыве провода, чтобы порыв не разошелся вновь.
            Половину дня он проводил занятия в построенном под класс навесе 
под двумя гигантскими елями, половину дня бегал со своими учениками, обучая 
их разматывать и маскировать полевой кабель. Итак, все последующие деньки в 
лесной чаще под летним июньским небом.

            Так прошло несколько дней.
            Жизнь в лесу не была непривычна для Трифонова. Деревня Телешово 
из которой он был родом была деревней глуховатой, хоть и недалеко она была 
от больших городов, но добраться до города можно было только через леса. В 
партизанском отряде, несмотря ни на что для детей школу организовали, не были 
дети брошены, хотя им было здесь, как-то не место. Но много деревень в округе 
были сожжены и разорены до тла, не было для этих детей другого места под 
теплым летним небом 1942го года на юго-западе от города Белого. Хоть и в 
гражданских одеждах были одеты люди, но вооружены были не деревянными 
автоматами и винтовками, и к бою были готовы, по-своему, по партизански. И 
почти каждый день в отряде была весточка о новой стычке с немцами, раз от 
раза хоронили умерших раненых, или только что убитых в бою на очередной 
операции, но пришедших, с боя в лагерь на плечах своих товарищей. И не видно 
было у лесного кладбища границ между деревьями, кресты, или просто таблички с 
именами и фамилиями, скрывались от взгляда между деревьями леса.

            Наконец вечером, очередного дня среди елок и землянок, среди 
гражданских людей непривычно занятых лесными заботами, его вызвали к 
командиру.
            - Трифонов? Проходи к столу – скомандовал командир диверсионной 
группы, старший лейтенант Колодяжный, вокруг стола сидели еще два разведчика 
и командиры партизанского отряда. – В картах разбираешься?
            Трифонов внимательно посмотрел на расстеленную на столе черно 
белый план, как будто нарисованный от руки карандашом.
            - Ну так – немного. В школе учили…, — неуверенно сказал молодой 
солдат, надеясь про себя, что врет не сильно.
            - Так разбираешься, или не разбираешься – прочесть сможешь – 
жестко повысил голос командир.
            - …Смогу ...наверно – помолчав секунды - …Это деревня – он ткнул 
пальцем на квадратики - … это река. Мост… так, это… железнодорожный мост… 
поле… лес…
            - Ну чего, молодец. – Оценил командир и вытащил из-под этой карты 
другую нарисованную уже действительно карандашом карту. На ней был изображен 
мост, дома на одной стороне реки, кусты вдоль берега реки, кружком обозначены 
какие-то особые точки и на них написано: «дзот»; «пост»; «пулеметная точка»; 
и проставлены некие красные кресты. – В общем так Трифонов, нам надо, чтобы 
ты, вот в этом месте – он соединил карандашом один из крайних домиков 
поселка, возле реки, с кустом на котором был поставлен крест, на другой 
стороне реки, линию. – обеспечил связь… Это возможно?
            Все, кто участвовали в подготовке операции смотрели с надеждой на 
связиста, а Мишка молчал. Через секунды он понял, что все ждут от него ответа.
            - Так, это же через речку кабель бросать надо…
            - И что?
            Миша опять думал, что ответить.
            - …Можно вплавь попробовать перебросить, наc просто так не учили. 
Да и с моста ведь увидят, здесь же нет излучины у реки, участок прямой… - 
помолчал, продолжая смотреть на карту, - да и с этого дзота вся река как на 
ладони. Днем не получится.
            - Хм… нас вообще никак не учили… фрицев бить, да уже скоро второй 
год пойдет как воюем воюем, и немца от Москвы отогнали. – задумчиво сказал 
старлей.
            Мишка слегка сморщил лоб… десяток секунд он продолжал думать, а 
разведчики смотрели на него и на карту.
            - …Так ведь концы у провода замочить нельзя… - молвил Трифонов.
            - Ну так… ты их это - не мочи…
            Находящиеся в землянке усмехнулись на мгновение, Миша почувствовал 
некоторую неловкость.
            - Так надо же с концом кабеля переплыть. – Как бы растерянно 
сказал он. В землянке опять образовалась тишина. – Замотаю изолентой… - все 
молчали, - Потом обрежу с метр кабеля… Справимся товарищ старший лейтенант. 
Только ночью поплыву, чтобы дело тайно сделать. Днем… никак. На воде любой 
всполох видно будет, коли безветрие. А сейчас погода шепчет.
            - Видимо Вас в учебке жестко учили, но по званиям, пока на 
задании, больше никого не называй. Командир и все, ясно?
            Трифонов вытянулся, росточка он был не большого, и накат землянки 
ему это позволил:
            - Так точно товарищ командир.
            - Да ладно – вольно. Продолжим…
            Долго еще разведчики разбирали каждую малейшую тонкость будущей 
операции, не обходя вниманием даже, с первого взгляда вроде совсем не 
значимые, замечания и вопросы.


Продолжение:        http://www.proza.ru/2019/07/15/585



г. Тверь
Русаков О. А.
27.07.2017

© Copyright: Олег Русаков, 2019
Свидетельство о публикации №219071200255