Пробуждение. 6. В космосе. 9 сентября 1997. 8.30. Полёт.

Поскольку художник был уже совсем здоров, и Вера повезла его на космическую станцию «Заря» в лунной точке Лагранжа Л-4. 

В прямоугольном иллюминаторе была Земля. Вадим вспомнил красочный фотоальбом с космическими пейзажами, который он подарил брату. Там было много фотографий нашей планеты с высоты орбиты и даже с Луны. Потом художник повернулся в противоположную сторону, ища естественный спутник своей планеты. В это время Луна как раз проплывала в другом иллюминаторе. Вадим приблизился к окну, в котором скрылась наша космическая соседка. Луна была прекрасна, художник сейчас смотрел на неё не через атмосферу Земли, а всего лишь через иллюминатор. Вечная спутница нашей планеты сияла своим золотым цветом. Луна-то коричневатая, пронеслось у него в голове. Вера объяснила Вадиму, что до четвёртой лунной точки Лагранжа лететь столько же времени, что и до Луны. 
- Это долго? – спросил художник. 
- Не очень, корабль сначала будет увеличивать скорость на десять метров в секунду за каждую секунду полёта, а потом будет лететь с таким же, только уже отрицательным ускорением. От этого будет ощущаться искусственная сила тяжести, равная земной. На середине пути почувствуешь невесомость.
- Я больше увлекался гуманитарными предметами, - ответил художник, - но соображаю, что энергии на это уйдёт больше, чем при полёте с постоянной скоростью. А как долго будем лететь? 

Фото: Корабль-спасатель. 
- Это не трудно высчитать. Ускорение «10» умножается на время в квадрате и делится на два, это равно 384 миллиона метров – половине пути, умноженной на двойку из знаменателя. Время в секундах равно корню квадратному из 19,2 миллиона, это примерно 6200 секунд, - примерно час и сорок пять минут на ускорение и столько же на замедление. Через три с половиной часа мы будем на «Заре». Это как на автобусе от регионального центра до твоего посёлка Большая Роща. А на счёт энергии не беспокойся, мы умеем её добывать в любом необходимом количестве. 
- Как всё просто у физиков! – ответил художник. 
- Да, сравнительно просто, но, кажется, пора и покормить гостя! – голос Веры прозвучал как-то особенно по-домашнему, и Вадим вспомнил, что давно ничего не ел. 
- Я хочу нарисовать твой портрет, и даже не один! – высказанное желание звучало, скорее, как признание в любви. Но сейчас нужно было немного перекусить. 
- Пища будет вполне земной. У нас отработана специальная программа адаптации землян к космическому питанию. Используется она редко, но отшлифована до мелочей. От внушённой тебе на инсайде тяге к вегетарианству мы тебя освободили. Кандалы сброшены! Это был тупиковый путь. Для индийцев он вообще оказался роковым, поэтому их так быстро и завоевали всеядные британцы. Переходить к нашей еде будешь постепенно. Впрочем, мы тоже вполне прекрасно перевариваем земную пищу. Отрываться от природы нельзя хотя бы для того, чтобы и нынешние, и будущие поколения были приспособлены к природной пище и могли в любой момент переселиться на планеты, где технологии приготовления пищи, мягко говоря, отстают от наших стандартов. Слева есть вполне земной санузел, в период ускорения и торможения работает земной туалет, но рядом есть и другой, рассчитанный на все режимы полёта, даже в невесомости. Тебе всё будет понятно, там на стене краткая инструкция. Мы тебя чисто помыли, пока ты был без сознания, но мыть руки перед едой принято и у нас, и у вас. Это влияет на подсознание, которое включает иммунитет. А моих портретов ты ещё успеешь нарисовать довольно много! Я в этом уверена!
Пища не удивила Вадима своими изысками. Для привыкшего к скромному образу жизни Вадима это было даже в радость. Никаких кулинарных шедевров. Выросший на хлебе, мясе, картошке, кашах, макаронах и молоке художник, не обнаружил на столе из привычных продуктов только макароны, а хлеб был рисовый с привкусом гречневого. 

После завтрака Вера показала на экран, там был земной пейзаж: ракета "Энергия" с "Бураном" на стартовой площадке.