Без страха и сомнений, гл.4-5

  Глава 4.

    В гостиничном комплексе, протягивая паспорт, Валера демонстративно вложил зелёную купюру, косясь на КГБэшника, дежурившего в холле:

     — Мне номер в мотеле и твоя улыбка!

     —Заполняйте анкету,— смущённо улыбнулась администратор. — Сколько дней?… На сколько дней оформлять, — заалела женщина не первой молодости.

     —На один. Подари мне ещё улыбку, и я пойду на диванчик.…  Заполнять… квитанции,— поняв двусмысленность фразы, поправился Валера.

     Между двумя листами анкеты он вложил рубль, опять же косясь на чекиста:

      —В каком номере проживает господин на чёрных «Жигулях», прихватив ладонь весталки, вопрошал клиент и своими карими глазами.

     —В семнадцатом… Недалеко от вас,— лицо администратора пылало.   

     Валера вышел из вестибюля и пошёл к семнадцатому номеру, там прислонил ухо к добротной двери, постоял так и вернулся к своему номеру. Поднялся в большую комнату, сбросил с плеча сумку с олимпийским мишкой и, призадумавшись, сел на кровать. Посидел, посидел и, пружинисто встав на ноги, зацепил ключи от номера. Возле нужного отсека остановился, повернулся и стал каблуком стучать в дверь. Через пару минут мужской голос спросил:

     —Чего нужно? Нельзя ли подождать, пока я оденусь.

     —Отворяй! Администрация комплекса.

     Видно мужчина сильно суетился, что так долго возился с дверью. Валера рывком дёрнул открывающуюся дверь на себя и, оттесняя мужчину в трусах в расстегнутой рубашке, шагнул в коридор первого этажа.

      —Постойте, товарищ.… Туда нельзя, там ведь неодетая жена… спит,— растерянно лепетал взволнованный мужчина.

      —Где мы можем с тобой поговорить,— не замедляя движения, спросил непрошеный гость.

      —В комнату налево.… Куда же вы!? Я же сказал: налево!

      Валера, увидев накрывшуюся простынёй профурсетку, склонил голову в знак приветствия и представился:

      —Инспектор ОБХСС. Прошу любить и жаловать.

      —Выходите из комнаты.… Вон! Вы русский язык понимаете?! — кричала разъярённая женщина.

       —Я и на английском говорю почти в совершенстве. В школе изучал немецкий, размовляю и на польском,— степенно ответствовал Валера. —А на французском я тебе скажу: пошла в жопу и заглохни, пока два джентльмена беседуют.

       —Мы поговорим, и он уйдёт,— суетливо вмешался полураздетый господин.

       —Где ты был шестого? Напоминаю: это была суббота.

       —Вот видишь, зайка, ничего страшного…. Погодите, погодите…. Водил жену в театр, туда известные москвичи приезжали,— приободрено сковчал напуганный мужик.

      — Эту, что ли?— кивнул на женщину Валера.

      —Нет, нет! Законную жену.

      —Чем докажешь.

      —Погодите, погодите,— мужчина стал рыться в дипломате.

      —Ну,—не утерпев, поторопил его Валера.

      —Сейчас, сейчас…  Хозяин номера победно поднял какие-то квитки.

      «Инспектор» вытащил из его пальцев билеты и через полминуты заявил:

      —Товарищ, вы можете продолжать своё дело! Только заставьте свою зазнобу умыться.

      —Ага, ага…

     Не слушая их дальше, Валера неспешной походкой спустился с лестницы и вышел на улицу, под нос бормоча:

      —Что дальше делать…. Чем заняться?

      Долго он бродил по городу, посещая в который раз знакомые места. Наконец, захватив поллитру, он зашёл к кузнецу Славе. Тот долго что-то говорил, опустошая стопку за стопкой почти самостоятельно, но его собутыльник обитал в совершенно иных мирах. Он глядел на огонь горна и выстраивал следующий день. Кузнец его несколько раз  пытался втянуть в тему химии железа, но Валера, взглянув на часы, стал прощаться.

      В нижнем баре гостиницы только собирался народ, поэтому Валера лениво посасывал коктейль, закинув ногу на соседнюю скамью. Через некоторое время он скрестил руки на столе и опустил на них голову.… Сквозь дрёму он услышал немецкую речь, встрепенулся и увидел двух девушек, ищущих место. Валера убрал ногу со скамьи и кивком их пригласил. Одна присоседилась рядом с Валерой, другая, высокая блондинка представилась, садясь на освободившееся место:

      —Марта.

      Поняв, что их сосед понимает по-немецки, стали наперебой рассказывать о себе. Он узнал, что они из ГДР, из Карл-Маркс-Штадта, что у обоих есть мужья и дети, и что они почти ровесницы Валере…. Насытившись информацией, он поднялся, подошёл к барной стойке и заказал три коктейля. Держа их в одной руке, он усадил Веронику на колени и сказал по-русски:

      —Налетай, немочки, — дармовщина!

      Они, ничего не поняв, радостно заулыбались, взяв предложенные стаканы. Первые два танца Валера поводил их по очереди, говоря им на немецком фривольности, граничащие с пошлостью, что их никак не смущало. Особенно веселилась маленькая пышка Вероника с большими карими глазами. Затем они танцевали только втроём, и под быстрые и под медленные мелодии. Валера периодически сновал к барной стойке и к вентилятору, подставляя под него своё потное тело. Немочки пили с ним наравне, веселясь над его скабрезными шуточками. Изрядно охмелев, Валера, отплясывая джигу, нечаянно толкнул сидящего парня, а тот сказал что-то грубое. Дамский угодник опёрся весом на ладонь парня и просипел ему на ухо:

      —Цыц, сопляк, не то уши на затылке завяжу, — и, подмигнув его пассии, пошатываясь, пошёл к барной стойке. — Три этих… с коньяком и шампанским.… Ну, ты уже знаешь,—  обратился он к бармену.

      Протягивая руку за стаканами с засахаренной каймой, Валера ощутил грубую силу на правом плече, на что он быстро среагировал: захватил левой рукой ладонь нападавшего, перебросил свою правую руку через его же правую и резко дёрнул рукой вниз, посадив парня, с которым повздорил, на колено.  Тут же Валера ударил в пах нападавшего пыром правой стопы и с пафосом стукнул кулаком в лоб застонавшего противника. Затем победитель расставил ноги, засунув кисти в карманы, и угрожающе произнёс:

      —Хо-ро-шо… Кому ещё неймётся.

      Тут подскочила Марта, подхватив  его под руку и, лепеча на непонятном для всех языке, потащила его к выходу. Уже на ступеньках, с другой стороны, присоседилась Вероника, возвращавшаяся из туалета. Забияка для вида поупирался, затем обнял немок за плечи и повёл  в верхний ресторан, бася сразу на нескольких языках. В ресторане он взял бутылку «Белого аиста», не забыв потрепать за щёку официантку, и повёл девушек к себе в апартаменты, цедя фразы то по-польски, то по-немецки, а то и целиком на русском. Войдя в двухместную комнату, он сдвинул кровати, сбросил свою сумку на пол и, обнажив торс, спустился в душ. Вернувшись, он застал немок в одних трусиках по обе стороны кроватей.… То, что они вытворяли, Валера до той поры не встречал и не слышал.  Особенно блистала Марта — бывшая гимнастка.… Но, как раз, она отрубилась первой. Вероника, отпив из горлышка коньяк, стала массировать ступнями спину протрезвевшего партнёра.… Затем приказала перевернуться и целко уселась на то, что её ожидало.… Засыпали они под аккомпанемент храпа Марты.

  Глава 5.

    Валера, с рассветом размежив веки, посмотрел по сторонам и обнаружил пышку под своей подмышкой, а Марта покоилась у него на бедре. По полу была разбросана одежда.… Лишь на перилах коридорчика он обнаружил свои джинсы, взял их и, увидев на них следы от туши, пошёл застирывать брюки в душ. Это ему удалось, и он, ощупав небритости на голове и щеках, вернулся к спящим красавицам. Постоял, постоял и стащил Марту на пол, похлопывая её по щекам. С закрытыми глазами та назвала его ласкательным именем и попросила его больше её не бить. Валера взял полупустую бутылку коньяка, налил немного в стакан и стал цедить этот жгучий напиток…. Время спустя проснулась и Вероника, по-видимому, учуяв запах напитка. Дамы лениво перебрасывались необязательными фразами, поняв, что их партнёр не намерен с ними общаться. Валера заявил, допив молдавский коньяк, что они выжали с него все соки, наказал одеваться и передавать привет немецкому генсеку.

      Сдав номер, он не стал дожидаться автобуса и пешим ходом направился к автовокзалу. Междугородний автобус был полупустой, но он сел вплотную к брюнетке с пышными формами, взял её за подбородок и повернул к себе:

      —Вера, ты не хочешь со мною подружиться?

      —Я не Вера, а коньяк на старые дрожжи несёт плохую ауру.

      —Вера, я же тебя спросил: хочешь ли ты со мною дружить.… А ты о медицинских проблемах  заговорила,— не снимая пальцев с подбородка, ухмылялся Валера.

      —У вас штаны мокрые,— с силой отвернувшись от нахала, заявила «Вера»

     —Тебе это красное платье идёт,— положив правую ладонь на обнажённую коленку попутчицы, ответствовал глумящийся сосед.

       Женщина попыталась убрать его руку, но тот заменил её на другую, которой раньше взял спутницу за талию. Видимо смирившись, она улыбнулась в ответ и сказала, что от него пахнет женщиной.

      —Помилуй, фря, как ты через перегар обнаружила бабу,— и, подвинув губы к изящному ушку фигуристой соседки, прошептал: я твой, если не навсегда, то, по крайней мере, на ночь.

      —Я замужем,— краснея, повествовала соседка.

     — Как тебя муж называет?— Его левые пальцы находились в опасной близости под юбкой возбуждённой соседки.

      —Ира… Ирина.… Как вас… тебя зовут?

      —Лера-Валера… О-о, ты уже мокренькая.… Приласкай мои губки, Ириска, и трава не расти.

      Они замерли в поцелуе надолго. Первым задохнулся Валера. Ещё пару раз  они сливались в поцелуях, но его путь всё же заканчивался. Валера два раза повторил свой адрес и, не оборачиваясь на пути к выходу, отмерил:

      —Приходи вечером после восьми и не меняй своего платья.

      Валера сошёл раньше, чтобы зайти в междугородний переговорный пункт. Закрыв за собой кабинку, он всунул в телефон две пятнадцатикопеечные монеты и набрал московский номер. Дождавшись ответа, с напором изрёк:

      —Марат, я тебе отгрузил партию «зеркалок». Пора и честь знать. Приезжай завтра ко мне поутру, да пораньше. Привези «грины» и продукты: мяса разного килограмм шесть, палку «варёнки» и конфет куйбышевской фабрики. Ассортимент ты знаешь. Да, и привези блок финских сигарет — у меня завелась курящая баба.

      Не дослушав дежурные фразы Марата, Валера повесил трубку и стал набирать мамин номер. Несколько раз телефон не срабатывал, но он всё-таки дозвонился до Свердловска, заверив мать, что у него всё нормально. Затем перешёл к городскому телефону и набрал номер жены интеллигента:

      —Алло, Маришка, приходи ко мне завтра вечером. За это время придумай, что ты скажешь своему поцу.

      —Лерочка, нет проблем. Но я с работы только к девяти вырвусь.

      —Ты ещё и работаешь?!

      —Не каждый день. Поесть что-нибудь принести?

      —У меня к этому времени уже будут продукты. Ты хоть готовить умеешь?— Дождавшись утвердительного ответа, Валера повесил трубку.

      Поговорил он и с Ольгой, узнав через её высокомерный тон, что прокуратура в растерянности. Подтянувшись раз пять на ветке дерева, он остановил такси. По первому же адресу прокол: оказывается у этого сноба белый автомобиль. На третьем адресе ему повезло: он обнаружил владельца новенькой «семёрки» рядом с машиной. Валера встал сбоку от этого красивого брюнета и скрестил на груди руки. Красавец, заметив его, процедил:

      —Чего уставился. Я не «голубой».

      —Я тоже. Ты знаешь хлопца в серой кепке?

      —Да кто же летом носит головные уборы.

      —И то верно.… Где ты был в минувшую субботу?

      —Я так понимаю, что твой вопрос связан с моей машиной.

      —А ты догадливый,— удивлённо вскинул брови Валера.

      —Мне её пригнали два дня назад. До этого ездил на «копейке». Удовлетворён?— Наконец-то развернулся к Валере брюнет.

      —Более чем,— Валера покачался на каблуках и пошёл восвояси. Отойдя на сотню шагов, он спохватился и направил свои стопы к брюнету.  Покажи накладные.

      Тот залез в бардачок и подал просителю кипу бумаг. Валера мельком просмотрел документы и молча положил их на капот. Добравшись до  ларька с пивом, Валера взял кружку с целью размена рубля. Пиво он не допил, и пошёл на троллейбусную остановку. Доехал до Клязьмы, чтоб искупнуться, но у воды он передумал и вернулся в город. До самого вечера его преследовали неудачи: не заставал владельцев тёмных «Жигулей» и других нужных людей. Возле своего дома он присел на корточки и стал веточкой рисовать какие-то схемы. Пару раз стирал их носком туфли и, наконец, неудовлетворённо крякнув, поднялся к себе.