Валерий Валиулин

«50 лет спустя»

(воспоминания)

Часть 1

«Здравствуй, Валерий! Да, это я. Удивительно, как ты меня нашёл спустя почти 50 лет! Значит, тебе надолго запомнился этот поход, чему я очень рад. Мы тебя все прекрасно помним и вспоминаем, когда собираемся вместе. Посылаю несколько фото, которые есть в ноутбуке. А также песню, которая стала для моей жизни как бы гимном моим профессиональным увлечением водным туризмом. Вся наша команда жива, по мере сил здорова, все мы, как и раньше, в Киеве. Пиши, не теряйся! С наилучшими пожеланиями, Константин».

Вот ведь, прошло 50 лет! И все 50 лет я сожалел о том, что не обменялся адресами с товарищами из туристической группы, с которой свела меня судьба в августе 1971 года.

Я оканчивал первый курс ЧВВАКУШ,* предстоял долгожданный месячный отпуск после несладкой жизни в казарме. Единственный отпуск в лётных училищах, совпадающий со студенческими каникулами, это отпуск после первого курса. В дальнейшем такого совпадения не будет. На втором курсе начнутся полёты. Будущие штурманы летом летают. Потому, отпуска после второго, третьего курса у нас будут глубокой, сырой осенью, да чуток каникул ранней весной, когда раскисшая грунтовая взлётно-посадочная полоса не позволяет обеспечить работу тяжеловесных «ТУ-шек». Если и летом затягиваются дожди, самолёты ЧВВАКУШ перебазируют на бетонку* аэропорта Баландино.*

Мои друзья, одноклассники, поступившие после школы в ЧПИ,* готовились к туристическому походу в Саяны. Ими был запланирован сплав на плотах по реке Хамсара.* Они вписали меня в состав их студенческой туристической группы. Надёжно запертый в казарме, участвовать в подготовке группы к походу я не мог. Даже сбор моего рюкзака осуществляла сестра Римма.

Точных дат своего приключения я не помню, прежде не имел привычки сохранять транспортные билеты, использованные для поездок по стране, не имел привычки вести дневниковые записи, не думал, что в старости засяду писать мемуары. Даты сообщил мне Константин.

Кончался месяц июль. Сданы зачёты, экзамены, и вот он, долгожданный день отбытия в отпуск! Казарма оживлена, ребята собирают чемоданы, приводят в порядок парадную форму, начищают ботинки, наглаживают рубашки, галстуки, брюки, бреются, чтобы предстать перед родными и любимыми на родине во всей красе и блеске!

Думаю, только у меня из отпускников билеты на поезд куплены заранее. Мои билеты на руках у ребят из туристической группы, которые будут ждать меня на ж/д вокзале Челябинска.

Но тут напасть – ротный* решил, что убывающие в отпуск должны надраить полы, навести чистоту в казарме. Выдача отпускных документов и денег отсрочена на два часа. Для меня эта отсрочка оборачивалась опозданием на поезд. Обратиться к командиру роты с просьбой отпустить меня раньше намеченного времени построения я не могу, так как моя поездка в Саяны тут же «накроется» волевым его решением. Он не станет рисковать жизнью своего курсанта, опуская его в дикую тайгу, в горы, плыть на каких-то плотах по бурной горной реке. Отпускные документы у меня выписаны на Челябинск, а зря, мог бесплатно доехать до Кызыла и обратно, выдумав ложный адрес пребывания. У меня был одноклассник - хакас, Анатолий Чебодаев, который учился летать в Челябинском авиацентре, мог использовать адрес его родственников в Хакасии. Ничего я тогда не знал, на первом курсе, думал, что в отпуск можно ездить только на родину, а она у меня вот, за бетонным забором. Это в следующие отпуска я бесплатно ездил в Москву и Подольск, вставал на учёт в комендатуре по адресам родителей моих однокашников.

Я не появился дома к намеченному времени. Римма примчалась в училище на такси с моим рюкзаком, но появиться на вокзале к отъезду группы я уже не успевал. Товарищи сдали в кассу мой билет и отбыли без меня.

Оказавшись дома, первым делом я стал разбирать рюкзак. О, ужас! В рюкзак были уложены вещи близко непригодные для длительного похода в тайгу, в лучшем случае на двух-трёх дневное путешествие в ближайший пригородный лесок. Утром я помчался на вокзал, попросил в кассе билет на поезд до Кызыла. Благо, стремящихся в восточные края людей в летний период было не густо и мне продали билет с отбытием через двое суток. Взяв билет в руки, я удивился наименованию конечного пункта – Кзыл-Орда.* Если бы я не пошёл искать в расписаниях на табло вокзала свой рейс, сунул билет в карман, умчался домой, да ещё сел в поезд до Кызыл-Орды, то укатил бы в Казахстан вместо Тувы! Ну, полюбовался бы там достопримечательностями города в степи и вернулся в Челябинск, а может, ринулся бы из Кызыл-Орды в Кызыл, столицу Тувы. Я тут же вернулся в кассу. Кассир объяснила, что в Кызыл поезда не ходят, а попасть в столицу Тувы можно через Абакан. Билет мне поменяли на поезд до Абакана,* откуда автобусом можно добраться до Кызыла.

Благодаря задержке с отъездом я перебрал вещи в рюкзаке, вложил в него всё, необходимое для длительного путешествия по тайге.

И вот я в поезде! В дешёвом плацкартном вагоне. Распоряжаться деньгами я не умел, из родительского дома и маминой кухни попал на бесплатное питание в курсантской столовой. Вечером первого дня путешествия я пошёл ужинать в вагон-ресторан. Там обнаружил двух моих однокашников из нашего батальона, которые ехали в отпуск, в Сибирь, к своим родителям. Сокурсники смело тратили мизерные курсантские отпускные деньги на еду и алкоголь, а раз они угостили меня спиртным, то и я в долгу не остался. О том, что денежкам нужно вести счёт, я понял, когда посчитал их остаток перед выходом из поезда в Абакане. Товарищи мои покинули поезд ранее меня. Следующий день я провёл в общении с такими же туристами, как и я, у которых была гитара. С их гитарой я скрашивал путь молодым проводницам, моим землячкам, распевая песни.

Прибыв в аэропорт Абакана, узнав, что улететь в Кызыл в ближайшие дни у меня не получится, я приобрёл билет на автобус до Кызыла отправляющийся следующим утром. Торчать ночь на вокзале, сидя на лавочке и борясь со сном, мне не пришлось. Осматривая окрестности аэропорта, я столкнулся с курсантами Ачинского авиационного инженерного училища, оказавшимися из состава караула, охраняющего учебный экспонат для их училища, отслужившую срок, летающую лодку, самолёт «Бе-12». Офицера в составе караула не было, были сержант и четыре курсанта. Ночь мы провели у костра за разговорами о своих училищах, за армейскими байками. Разводящий каждые два часа производил смену часовых, а я и отдыхающие курсанты всю ночь поддерживали костёр. В один момент я оказался у костра в одиночестве, с доверенными мне автоматами. Ребятам загорелось раздобыть водку! Не пропадая надолго, они приобрели её в буфете аэровокзала. Видимо, летающая лодка торчала здесь давно, в ожидании её перебазирования в Ачинск сухопутно, и этот караул у ребят был не первый. Летняя ночь пролетела быстро и нескучно. Попрощавшись с караулом ачинцев, в то же утро я выехал в Кызыл рейсовым автобусом.

На горном тракте оказался впервые в жизни. Страшная, скажу вам, дорога! Крутые повороты, обрывы, скалы и много валяющихся в пропастях разбитых транспортных средств, много памятников на местах гибели водителей и пассажиров. Одну, свалившуюся в пропасть перед нами машину, видел сам. Проезжающие машины останавливались, водители выходили смотреть на аварию.

Время в пути из Абакана в Кызыл занимает около шести часов, если не семь. Автотрасса называется «Усинский тракт». Автодорога преодолевает Буйбинский перевал, который своё наименование получил по имени реки Буйба, стекающей в южном направлении от перевала. Денёк оказался солнечным, дорога была сухой. В дождь или зимой, можете сами представить, сколько на ней поджидает опасностей! Дорога покрывается льдом даже в конце апреля, на перевале метёт снег, ухудшая видимость. Сердце моё сжималось при виде за окном глубоких пропастей, когда появлялись встречные машины на узкой дороге. Ехал я по Усинскому тракту, а в голове вертелись строки из песни о Чуйском тракте с её трагическим окончанием. Перенял я ту песню у родного дяди Михаила, маминого брата, шофёра до мозга костей! Часто в застольях он напевал:

«Есть по Чуйскому тракту дорога,
Много ездит по ней шоферов.
Был один там отчаянный шофер,
Звали Колька его Снегирев.
Он машину, трехтонную АМО,
Как сестренку родную любил.
Чуйский тракт до монгольской границы
Он на АМО своей изучил.
………………………………………………………
Тут машина, трёхтонная АМО,
Вбок рванулась, с обрыва сошла
И в волнах серебрящейся Чуи
Вместе с Колей конец свой нашла.
На могилу лихому шофёру,
Что боязни и страха не знал,
Положили разбитые фары
И любимой машины штурвал».

Эту печальную песню, написанную в 30-е годы двадцатого столетия писателем-фантастом Михаилом Петровичем Михеевым, как свадебный подарок другу и его невесте, и сейчас напевают в дороге шофёры.

Усинский тракт, единственная автодорога, соединяющая Сибирь с Тувой. (Красноярск — Абакан — Кызыл). Дорога преодолевает несколько горных хребтов, затем спускается с перевала в просторную котловину. Тянется она с северо-запада на юго-восток, к границе с Монголией.

(продолжение следует)