Деревушка

Деревушка с виду так, - три кола.
Их с макушкою зима замела.
Дым курится, словно пар из берлог,
От Урала - тыщу верст на восток.
Там мы землю жрали с тоски,
И лосиные шашлыки.
Зимних звезд назойливый рой
Рассыпался щучьей икрой.

Я их помню, всех знакомых моих,
Славка-доктор с виду вроде не псих,
А как выпьет, ложки гнул за столом,
И закусывал граненым стеклом.
Как мы парились на полке,
И купались в мерзлой реке.
И с ружьем по синей заре
Выходили на глухарей.

Рыжий Леха -записной гармонист,
Вместе пили, а потом подрались,
Он горбатого мне гнул клевеща,
И конечно допросился леща.
Я не трезвый был- перепил,
Да к тому ж еще нагрубил.
Разнимали нас впятером-
Получился общий погром.

Помню "Тятеньку", и клуб под замком.
Он - директором, а я - худруком.
Помню танцы в Новый год до светла,
Где друзей моих, считай, пол-села.
Где вы, милые, кто-нибудь,
Навестил бы вас,- долог путь,
Но недаром так тесен мир,
Будем жить еще, будет пир!

А Валера - параноик и йог,
К нам спускался, как языческий Бог,
Йогу он как удила закусил,
Да с нее, как видно, и закосил.
Проливались, как из ведра,
Экстрасенсные вечера,
Только в споре он скоро сдох,
От моих скептических блох.

Тоже Славка, но другой, бывший мент.
Это, вобщем-то, почти комплимент.
Я и помню-то всего ничего,
Как в милиции избили его.
Он на почте лямку тянул,
Ну, а кто-то там её грабанул,
Взяли тысяч так двадцать пять,
До сих пор не могут сыскать.

А Шакирыч мне почти что родня,
По торговлишке пришпорил коня.
Он неплохо ведал толк в соболях,
И где-то в Ялте приобрел особняк.
Вспоминаю, как в жутком сне,
О его достойной жене,
Я по-пьяне ей не со зла
Предложил любовь, - не взяла.

Коль о женщинах, стоит, как сейчас
Надька, что квартировала у нас.
Муж под следствием сидел за свое,
Ни копейки мы не брали с неё.
Вся в долгах, чтоб мужу участь смягчить,
Прокурору в лапу всучить.
Вот живой пример на крови
Женской верности и любви.

Её деверь, молодой и дурак,
Политуру пил, но больше коньяк,
Три заряда за какой-то там вздор-
В председателя Совета - в упор.
Он судью о снисхожденьи просил
Невменяемого сдуру косил
Знать наставили в тюрьме кореша,
А в итоге все же дали вышак.

Деревушка с виду, так, три кола
Их с макушкою зима замела.
Как-то проще было там, без затей,
Сколько разных приключилось смертей.
Кто от водки сгорел, кто утоп,
Кто замерз, а кто просто лег в гроб.
Всяко было, как везде средь людей.
Это годы грешной жизни моей.

Эта вешняя шальная вода
Разлилась в моей судьбе навсегда.
Криком уток, плеском волн, блеском рыб
Запеклась на сердце боль той поры.

Песня автобиографическая.